Протянув руку, он провел по моей нижней губе, неотрывно глядя на мой рот. Его прикосновение сковало меня – нежное, противоречащее тому, как он смотрел на меня.
– Значит, встанешь на колени, чтобы прибрать здесь все к чертям собачьим.
Глава 6. Бек
– Бек, убери свою обувь! – Фрэнки пнула с дороги одну из моих кроссовок и рухнула на диван. – Ну ты и свинтус.
Я закатил глаза и сбавил звук – по телику шел бейсбольный матч, который меня хоть немного отвлек от вихря мыслей в голове.
– Но ты меня все равно любишь.
– Не сегодня, – она чуть улыбнулась той своей прекрасной улыбкой, от которой сердце сжималось. Эта улыбка принадлежала другой Фрэнки.
Той, прежней, Фрэнки…
– Врушка, – я кивнул сестренке.
– Ну так что, поговорим о ней? – голос Фрэнки стал совсем тихим, и я сразу же понял, о ком она.
О Джози.
Мы не обсуждали тот инцидент в клубе, когда Фрэнки и ребята узнали, кто она. Я приказывал друзьям заткнуться каждый раз, когда они только пытались упомянуть ее. И, конечно же, Фрэнки вряд ли желала об этом говорить… до сих пор.
– Да не о чем тут говорить, – почувствовав взгляд сестры, я повернулся к ней. – Честное слово, Фрэнки. Она – никто.
– Нет, она явно что-то значит, – мягко возразила сестра.
Противно было понимать, что эта беседа вызывает воспоминания о худшем периоде в ее жизни. Пропади они пропадом, эти Восы. К черту их.
Я стиснул зубы. Я должен был защитить сестру и отомстить за все, что ей пришлось пережить.
– Да. Значит, что ей лучше держаться от нас подальше. Особенно от тебя.
Она кивнула, но на этот раз улыбка не коснулась ее глаз.
– Ладно, Бек.
– Люблю, когда ты так легко со мной соглашаешься.
– А, ну вот и самодовольный Бек проснулся.
– А он разве засыпал?
– Ну какой же ты идиот.
– Меня и похуже называли.
– О господи, да хватит уже, – она закатила глаза.
– О чем это вы там спорите? – Мама села на диван рядом, и я тут же сунул руку в ее миску с попкорном. Она шлепнула меня по руке, но меня это не остановило.
– О том, что он ведет себя как напыщенный индюк, а еще не убирает свои вещи. – Фрэнки тоже потянулась к миске, и мама подвинула попкорн ближе к ней.
– Это потому, что он избалованный, – мама усмехнулась, погладив меня по щеке. Проклятие первого ребенка. – Вот поэтому тебя я люблю больше, Фрэнки.
– Эй! – Вот сейчас было реально обидно.
Она рассмеялась и взъерошила мои волосы, убирая пряди с лица. Мама регулярно просила меня постричься, а я регулярно отвечал, что и так нормально.
– Вы оба мои любимые. Не волнуйтесь.
Фрэнки