Мелани в свои тридцать пять выглядела на десять лет моложе: на ней никак не отразилась ответственность за самую тяжелую работу, которую на нее порой взваливали, потому что она ее любила. Грант прекрасно знал ее жизнь: она не раз плакалась ему в жилетку из-за каких-нибудь неприятностей или неудач, в том числе и в отношениях с мужчинами, которых было не так уж много. Мелани проявляла осторожность в выборе знакомых и старалась не выставлять на всеобщее обозрение свою личную жизнь, но еще больше боялась влюбиться, после того как отец близняшек бросил ее еще до их рождения. Они поженились сразу после школы, поступили в колледж и уехали учиться в Колумбию, но когда она поняла, что беременна, он не пожелал даже слушать об этом. С каменным лицом он потребовал избавиться от ребенка. Мел до сих пор помнила тон, которым он произнес эти слова: в нем не было ни любви, ни сожаления. Она отказалась, и он ее бросил: уехал на каникулы в Мексику с другой девушкой, а вернувшись, объявил, что они разведены. Он сам подал заявление, подделав ее подпись на бланках. Мелани была настолько поражена, что потеряла дар речи. Ее родители убеждали, что надо обратиться в суд, но она решила, что бороться за эти отношения не имеет смысла. Своим поступком он оскорбил и унизил ее, и даже перспектива остаться одной с ребенком на руках – которых потом оказалось двое – не заставила изменить это решение. Некоторое время родители помогали ей, а затем она стала самостоятельно пробивать себе дорогу в жизнь. Чтобы найти приличную работу, она бралась за все, на что была способна: работала секретарем, продавала витамины, причем разносила их по домам, и в конце концов устроилась в отдел информационных программ на телевидение, где занималась перепечаткой новостей.
Дочурки тем временем росли. Хоть восхождение Мел не было ни быстрым, ни легким, но, день за днем перепечатывая тексты, она поняла, чего хочет. Больше всего ее интересовали политические темы, и она утвердилась в мысли, что ее призвание – тележурналистика. Она не раз пыталась участвовать в конкурсах, чтобы получить эту работу, но в конце концов поняла, что в Нью-Йорке ничего не получится. Сначала она отправилась в Буффало, затем в Чикаго, но потом все же вернулась в Нью-Йорк, все-таки получив, наконец, желанную работу.
Ее репортаж об одной из крупных забастовок обратил на себя внимание руководства, и ей было предложено место ведущей. Мелани страшно испугалась, но у нее не оставалось выбора: надо было кормить детей, отец которых не вложил в их воспитание ни цента. Мел справлялась, на жизнь им хватало, о славе она не мечтала, и не стремилась сама рассказывать, что писала, и вдруг оказалась на экране телевизоров. Как ни странно, ей это понравилось: заставляло держать себя в тонусе и внушало надежду.
Ее направили на стажировку в Филадельфию, затем – ненадолго – в Чикаго, а потом в Вашингтон, и, наконец, она вернулась домой. По оценке руководства, ее прилично поднатаскали, и теперь на экране она смотрелась великолепно: умная, спокойная, рассудительная,