Хроники ржавчины и песка. Дарио Тонани

были везде – и снаружи, и внутри. Те, что снаружи – гасли в луже недалеко от меня.

      Воняло тухлятиной.

      Что-то безостановочно капало.

      Я не в воде, но, судя по запаху, она совсем рядом.

      Попытался пошевелить ногами: обе на месте. Перекатился на живот, приподнялся на локти и попробовал встать на колени. Сделать это я смог только после череды неудачных попыток.

      Желудок сводило судорогой.

      Спазм – и меня вывернуло наизнанку. Я упал лицом в собственную рвоту, но через пару минут, переведя дыхание, почувствовал себя немного лучше. Только голова по-прежнему гудела – может, в ней все еще раздавался стон умирающего корабля, а может, дело было в чем-то другом.

      Я осторожно попытался сесть. Повернул шею туда-сюда. Снова зажмурился и стал считать до десяти, повторяя некоторые цифры по два-три раза.

      Порезанная рука болела невыносимо. Но я приказал себе не обращать внимания – сейчас есть проблемы и поважнее.

      В конце концов мне удалось встать. От радости, что с ногами все в порядке, я чуть не расплакался. Один сапог слетел. Кожа на левой ноге задубела. Я споткнулся о какую-то штуку и другим сапогом пнул ее изо всех сил: раздался дьявольский грохот.