Города она толком не разглядела, ей все казалось, что едут по каким-то окраинам и центральные районы должны вот-вот появиться. Но ничего не появилось, а наоборот – все постройки внезапно кончились, и машина выкатила по заснеженной дороге в лесок с частыми и мелкими деревцами. Экзотика не захватывала – взамен восторга натуральный озноб пробежал по ее спине. А вдруг Василия и в самом деле не будет дома? Веселенькое дело. Ночью, одна, считай в тундре, да еще с таким бугаем…
Лесостепь за окном рябила недолго. Скоро замелькали низенькие огоньки, и фары автомобиля высветили шлагбаум. Дежурный, в необъятной шубе поверх формы полупал на Женю глазами, подмигнул ей и, не взглянув на бумажку, которая она предложила ему для изучения, махнул рукой. Шлагбаум поднялся.
Городок оказался небольшим, чистеньким, сплошь из одноэтажных коттеджей. Водитель остановил у одного из них и включил в кабинке свет. За рулем, оказывается, сидел совсем молодой матрос, несмотря на угрожающие размеры фигуры, физиономия его была добродушной и во взгляде, которым он окинул Женю, проскользнула какая-то запоздалая заинтересованность. Открылась и причина его странного поведения. Из-под бушлата к ушам тянулись черные шнуры проводов. Парень вынул наушники, из которых комариным писком зазвучало что-то.
– Пинк Флойд, – пояснил он.
Женя, молча, кивнула и растерянно посмотрела в окно, не зная на котором строении остановить взгляд.
– Свет горит. Дома, – успокоил ее матрос. Потом, видимо поняв, что она здесь впервые, добавил:
– Ваш вход левый, с этой стороны.
– А что, он в доме не один?
– Коттедж-то двухквартирный. С другой стороны другие…не знаю кто.
Женя еще раз кивнула и вышла на четко очерченную улочку, тщательно очищенную от снега, прошла через открытую калитку во двор и, уже в последний раз, сверилась с адресом. Цифры, как будто, совпадают. Она толкнула входную дверь подъезда. Та подалась.
Перешагнув порог, оказалась в просторном обшитом деревом помещении, похожем на лестничную площадку, но без привычного лестничного пролета. Женя сообразила, что это сени – большой коридор, который играет роль температурного тамбура и подсобного помещения одновременно. Кроме дощатых крашеных стен деревянным здесь было все – пол, скамья, потолок тоже желто – коричневым как все остальное. В сенях, как и полагается, было холодно. Электрическая лампочка под потолком излучала слишком мало тепла, чтобы разница температур, снаружи и внутри, была существенной.
Женя уже шагнула к единственной двери, ведущей внутрь дома, как она распахнулась и к ней, едва ли не в объятия, выскочила молодая крашеная девица