Еще в конце февраля – начале марта 1941 г. самолеты Люфтваффе несколько раз грубо нарушали советское воздушное пространство. По словам наркома ВМФ адмирала Н. Ф. Кузнецова они
летали «с поразительной дерзостью», не скрывая, что фотографируют военные объекты. В итоге разгневанный адмирал приказал всем флотам «открывать огонь по нарушителям без всякого предупреждения». В соответствии с этой директивой 17 и 18 марта зенитной артиллерией над Либавской ВМБ были обстреляны два немецких самолета, а летчики ВВС КБФ на истребителях И-153 «Чайка» даже попытались осуществить перехват нарушителей.
Однако пальбу из корабельных зениток пришлось вскоре прекратить. Сталин, узнав об инициативе Кузнецова, сделал ему строгий выговор и приказал отменить распоряжение. А1 апреля Главный морской штаб направил на флоты директиву: «Огня не открывать, а высылать свои истребители для посадки самолетов противника на аэродром».
Между тем на рассвете 22 июня бомб на Либаву никто не сбрасывал, Ju-88A из 3-й группы 1-й бомбардировочной эскадры «Гинден-бург» (III.Gruppe Kampfgeschwader 1 – III./KG1) прошли над морем для атаки «мирно спящего» аэродрома Гробиня. Объект защищала 503-я зенитная батарея. Ее командир старший лейтенант В. Рябухин так же, как и все, имел приказ огня не открывать. Однако, увидев двенадцать Ju-88, которые в четком строю, словно на параде, заходили на аэродром, он по своей инициативе все же приказал стрелять. Но это уже не могло помешать авиаудару.
Гауптман Герхард Бэкер (Gerhard Baeker), занимавший тогда должность офицера по техническому обеспечению III./KG1, впоследствии вспоминал: «В 02.11[3] мы взлетели, чтобы совершить наш первый вышет на Востоке. Это быша светлая ночь, и горизонт быш ярок от полуночного солнца на далеком севере. Нашей целью быш аэродром в Либаве. Он был занят подразделением истребителей, и так называемые «крысы»[4] стояли, припаркованные, плотными рядами, служа нам хорошей целью светлой ночью».
На летное поле и стоянки самолетов 148-го ИАП посыпались осколочные бомбы. В результате были уничтожены восемь истре-
бителей, многие другие получили повреждения. При этом ни один из «Юнкерсов» от зенитного огня не пострадал. И все бомбардировщики благополучно вернулись на аэродром около поселка Повун-ден, расположенного в 20 км севернее Кенигсберга.[5]
Только в 06.00 командир Либавской ВМБ капитан 1-го ранга Клевенский получил из штаба флота телеграмму: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника». И эти «всякие попытки» не заставили