Мы долго сидим в придорожной пыли, отходим от шока, осознаём, что живы. Несколько ушибов. У тёти Тани вывихнута лодыжка, которую мама, памятуя госпитальную службу, быстро вправляет. Таня только кратко вскрикивает. Возница, прыгнувший в другую сторону, подходит, прихрамывая. Сидим. Решаем, что придётся дождаться попутки, на которой мы поедем. А он, выпряжет утихомирившихся лошадей и поведёт их к деревне. Тётя Таня пошлёт из деревни кого-нибудь навстречу, собрать остатки телеги.
На счастье, попутная машина появилась довольно скоро. Водитель, увидев разрушенный мост, долго ругался, что ему придётся ехать в объезд до следующего моста, но нас взял и до места довез.
Переночевали мы в доме тёти Тани. Дом перенаселён её братьями с семьями. Нас решили поселить у Люсиной бабушки, мамы её отца, в соседней деревне.
Забытая богом русская деревня. Обычный деревенский дом, где живёт одна Люсина бабушка. Бабушка нам обрадовалась, как родным. Она светилась добротой и мудростью.
В горнице было душно, бабушка была стара, окна не открывались: зябко. Мама выбрала нам для ночлега сени, где сквозь щели гулял свежий ветерок. Мы основательно их вычистили, смастерили из сундука и досок широкую лежанку и включились в деревенский быт. Бабушка, конечно, худо–бедно управлялась с хозяйством, но помощь ей совсем была не лишняя. Первым делом мы с мамой взялись за капитальную уборку избы, где слишком удобное правило не выносить сор из избы, уже почти не оставляло свободного пространства в большой горнице. Мы уверили бабушку, что берём этот грех на себя. Она с сомнением, но согласилась. А когда мы всё вымели, вычистили, вымыли, постирали занавески и солнечные лучики весело запрыгали по комнате, бабушка засияла от радости. Мы сели пить чай из вычищенного же самовара и сверкающих белизной кружек, на белой скатерти стола поблескивал белизной привезённый нами сахар, конфеты и печенье, почти забытая для бабушки роскошь!
Бабушка очень радовалась привезённым крупам.
– Вот, не чаяла, что на старости лет такое счастье придёт ко мне в дом! – приговаривала бабушка.
В её хозяйстве были куры и коза. Все они живут в крытом дворе, отделённом от наших сеней невысокой дверцей. Мы учимся простому деревенскому быту, помогаем бабушке.
Белый, с редкими чёрными и рыжими перьями в хвосте, красавец, но одноглазый и коварный петух рано утром просовывает голову в большую щель двери на улицу и задиристо кричит свое: ″Ку-Ка-Ре-Ку-У!″. Это явно предназначается нам, городским лежебокам, бабушка давно уже не спит и пытается его прогнать. Тогда он обегает дом, забегает на крытый двор, просовывает голову сквозь дверцу в сени со стороны насестов, и во всё горло: ″Ку-Ка-Ре-Ку-У!″. Так продолжается до тех пор, пока мы не встаём. Козу надо кормить, чистить и доить. И мы этому научились.
Во дворе, прямо напротив входа в дом, – глубокий погреб. Погреб просторный, лестница заросла мхом, по бокам располагаются широкие уступы для хранения продуктов. По мере углубления