Решив, что никем иным, кроме как лекарем, этот гладко выбритый тип с явно нерусской физиономией оказаться не может, я направился вслед за ним и не ошибся.
– Вы к кому? – скривил недовольную рожу дядечка, набросивший плащ на прибитую к стене вешалку. Обращался он, понятно дело, ко мне – если не считать лежавшего на кровати Напалма, больше никого в комнате не было.
– Да так, оглядеться зашел, – хмыкнул я. Интересно, надо мной издеваются, что ли? У Напалма комната ничуть не меньше, чем у Ветрицкого. И не думаю, что Веру в этом отношении обидели. А мне-то за что тогда?
– Я собираюсь проводить осмотр пациента. – Лекарь накинул поверх обычного костюма вытащенный из раскрытого дипломата белый халат и подошел к столу, на котором стояла уже знакомая мне никелированная кастрюля. – Так что не будете ли вы столь любезны оставить нас наедине?
– Обязательно оставлю, – улыбнулся я и не менее вежливо продолжил: – Но, быть может, вы будете столь любезны и для начала объясните, отчего мой подчиненный находится без сознания пятые сутки подряд?
– О! – сразу же подобрел лекарь и, отложив на стол одноразовые перчатки, шагнул мне навстречу. – Вацлав.
– Лед, – пожал я протянутую руку. Точно ведь – не русский. Поляк? Или чех? Акцент едва заметен, но присутствует. Блин, а эскулап-то не из хилых! И лапа будь здоров, и сам ничуть не хлипче меня будет. Жилистый, зараза. А лицо, как говорят в таких случаях – волевое. Жесткий товарищ, сразу видно, хоть лопухом и прикидывается. – Так что у нас с пациентом?
– Да ничего хорошего, – не стал приукрашивать ситуацию лекарь. Выглядел Напалм, надо сказать, не ахти. Лицо бледное и осунувшееся, все в поту. Кожа чуть ли не насквозь просвечивает. Выглядывавшая из-под одеяла кисть вообще больше птичью лапу напоминает. Каждую косточку пересчитать можно. – Очень сложный случай, очень.
– Никто и не сомневается, – присел у кровати я. – Но за пять дней и мертвого на ноги поднять можно. Если денег на то же «Небесное исцеление» нет, так я поспособствую.
– Не все так просто. – Лекарь ловко натянул одноразовые перчатки. – Думаю, вы знаете, что ваш подчиненный уник?
– Угу. Пиромант.
– Но вряд ли вы знаете, кем являются уники по своей природе – Вацлав откинул одеяло с раненого пироманта. – Так вот, уники – это те же изменённые. Только у них организм сумел справиться с мутациями, а у уродов они зашли слишком далеко. Вроде все просто здорово: и внешне никаких изменений не наблюдается, и способности кое-какие появляются. Правда, есть один момент – их организм теперь все внешнее магическое воздействие на нет сводит. Вот и приходится по старинке лечить.
– Ситуация, – задумался я. – А по старинке оно не очень выходит?
– Время упустили, теперь никакой гарантии нет, – честно сознался Вацлав.
– А если эти самые защитные функции организма на время отключить? – почесал я подбородок.
– И