Культурология: Дайджест №2/2012. Светлана Левит. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Светлана Левит
Издательство: Антонова Татьяна Владиславовна
Серия: Теория и история культуры 2012
Жанр произведения: Учебная литература
Год издания: 2012
isbn: 2012-2
Скачать книгу
обнявши свои,

      И вдруг начинаю стихами

      С собой говорить в забытьи39.

      Ярко и безжалостно освещенный номер, как известно, имел конкретный адрес: Петербург, Невский проспект, 15, Дом искусств. «Жил он в номере 30, – описывал Ходасевича в Петрограде Виктор Шкловский, – из окон виден Невский проспект. Комната почти круглая, а сам он шаманит. <…> Когда он пишет, его носит сухим и горьким смерчем»40. «Горький смерч», конечно же, отсылает к «плавному вращательному танцу», в который вовлекался интерьер «Баллады». Сравнение с шаманом подсказано героем «Баллады» – поэтом, бормочущим «бессвязные, страстные речи». Сам Ходасевич в комментариях к стихотворению указывал другую более неожиданную и современную аналогию – Ван Гог: «Все время помнил, когда писал, Ван Гога: Биллиардную и Прогулку арестантов, особен. – Биллиардную»41. Круг безысходной жизни, каменный мешок, бесполезные руки, штукатурка, фальшивое солнце – все эти образы действительно будто перенесены в «Балладу» из «Прогулки заключенных». Живопись Ван Гога, несомненно, была для Ходасевича источником экспрессивной образности и питала его воображение. Во многих библейских и литературных реминисценциях Ходасевича можно усмотреть скрытый «ван-гоговский подтекст»: «зерна немое прорастанье», сеятель, «темногустая синь, и в ней <…> незримые, но пламенные звезды»42. В поэзии Ходасевич шел тем же путем, что и великий голландец в живописи: «искал нечто исключительно живое, сильное по цвету, напряжению»43. Мир «Тяжелой лиры» и «Европейской ночи» – прозрачный как стекло, пронзенный токами высокой частоты, готовый в любую минуту покачнуться и прийти в движение – созвучен оглушающей образности, метафизическому натиску Ван Гога. «Биллиардная» (точное название “Ночное кафе”) в письмах Ван Гога получила, например, такой близкий к Ходасевичу комментарий: «В моей картине “Ночное кафе” я пытался показать, что кафе – это место, где можно погибнуть, сойти с ума или совершить преступление. Словом, я пытался <…> воспроизвести атмосферу адского пекла, цвет бледной серы <…> и все это под личиной японской веселости и тартареновского добродушия…»44. Заключительная строка почти в точности совпадает с настроением последнего сборника Ходасевича «Европейская ночь», но еще до того, как Ходасевич запечатлел сумерки Европы, он привнес в русскую поэзию одну из главных тем живописи Ван Гога – человек, вырывающийся из невыносимого дома жизни.

      Я сам над собой вырастаю,

      Над мертвым встаю бытием,

      Стопами в подземное пламя,

      В текучие звезды челом. <…>

      И в плавный вращательный танец

      Вся комната мерно идет,

      И кто-то тяжелую лиру

      Мне в руки сквозь ветер дает45.

      Все сильнее и сильнее раскручивается вселенский смерч, разрывается замкнутый круг, исчезают постылые стены, и поэт, наконец, видит свой истинный образ: «На гладкие черные скалы/ Стопы опирает Орфей»46. Ходасевич не стесняется сравнивать себя с Орфеем,


<p>39</p>

Там же. – С. 210.

<p>40</p>

Современники о Владиславе Ходасевиче. – СПб.: Алетейя, 2004. – С. 268.

<p>41</p>

Ходасевич В.Ф. Собрание стихов. – М.: Центурион: Интерпракс, 1992. – С. 410.

<p>42</p>

Там же. – С. 129.

<p>43</p>

Ван Гог В. Письма. – СПб.: Азбука, 2000. – С. 466.

<p>44</p>

Там же. – С. 543.

<p>45</p>

Ходасевич В.Ф. Собрание стихов. – М.: Центурион: Интерпракс, 1992. – С. 211.

<p>46</p>

Там же. – С. 211.