Аристотель поставил себе целью выяснить, как создать такие формы государственной жизни – от воспитания юношества до порядка дискуссий и заключения договоров между странами, которые помогут государству раскрыть добродетели своих граждан. В этом смысле «Большая этика» – краткий анализ добродетелей и их общественное значение – может считаться своеобразным предисловием к «Политике», в которой Аристотель объясняет отношение добродетелей отдельного человека и работы общественных институтов. К сожалению, оба труда дошли до нас не полностью, обрываются на полуслове. Например, Аристотель почти ничего не говорит о межгосударственных союзах, а на протяжении всей «Политики» продолжает спорить с проектом идеального государственного устройства, предложенным Платоном, не расписывая структуры управления во всех подробностях.
Вообще, для Аристотеля принципы классификации и систематизации явлений важнее любого интеллектуального эксперимента не потому, что он не умел себе представлять несуществующее, но потому что и любая добродетель, и любой институт проверяются в реальных условиях. Аристотель всегда указывает на то, в каких случаях человек может оказаться мудрым, рассудительным, смелым, а в каких случаях, он, наоборот, развращается и ленится, и какие последствия это имеет для государства в будущем. В этом, по Аристотелю, – задача философа: понимать, к каким итогам приводят разные способы действовать и разные способы созерцать (обдумывать, планировать, вдохновляться), которые распространены между людьми. Где они могут попасть в ловушку порока, а где – отстоять достоинство благодаря добродетели.
«Большая этика» – самая небольшая из написанных Аристотелем этик: «Никомахова этика» и «Евдемова этика» гораздо объемнее и подробнее. О смысле названия спорили еще в Античности: не то она посвящена отцу Аристотеля и таким образом оказывается «старшей» среди этик, не то существовала еще «Малая этика» и была короче «Большой», не то она является конспектом или наброском какого-то предполагавшегося огромного труда. Наиболее убедительное объяснение – она трактует о самых «больших», важных понятиях этики, не вдаваясь в подробности и почти не рассматривая частных ситуаций. В ней определениям уделено гораздо больше внимания, чем нюансам и дополнительным обстоятельствам, поэтому название можно перевести примерно как «Этика о самом главном». Если в двух других этических трактатах дается подробный анализ того, что такое счастье и каким образом можно быть счастливым в обществе других людей, то в «Большой этике» Аристотель ограничивается инструкцией для достижения счастья с опорой на моральные качества человека. При этом не нужно забывать, что слово «этика» – это множественное число, так что правильнее переводить его как «Нравственные рассуждения» или «нравственные сочинения».
Этическая система Аристотеля может быть изложена следующим образом. Этическое принадлежит области свободы – невозможно создать ту систему необходимостей, в которой возникнет нравственность. Нельзя человека ни убеждением, ни тем более принуждением заставить быть мужественным, осторожным, проницательным. Его можно воспитать, но воспитание скорее предупреждает пороки, ту лень или невежество, из-за которых человек сначала действует, а потом думает. Любая нездоровая спонтанность для Аристотеля – вовсе не удаль характера, которой можно любоваться, а только свидетельство порочности и отсутствия у человека этических и политических качеств.
Но если нравственное действие реализуется свободно, например, мы свободно жертвуем собой ради друга, то этическая наука связывает свободу, добродетель и достоинство, предостерегая от ложной трактовки всех этих понятий. Например, ни в коем случае нельзя достоинство воспринимать как простое достижение. Достижение может быть случайным, тогда как достоинство признают все, оно постоянно. Именно достоинство позволяет серьезно посмотреть на добродетели и выяснить, каким образом они становятся постоянными благодаря политическим обстоятельствам: например, в какой мере доблесть обязана славе предков, а в какой – новым задачам, поставленным перед государством. По сути, Аристотель предлагает постоянно прояснять нравственные понятия, чтобы показать, как достоинство, уже имеющееся у граждан, может послужить всеобщему благу всех граждан в государстве.
Конечно,