– Остерегайся меня, – Мила вздернула бровь и отправила Яну воздушный поцелуй.
Его взгляд вдруг потемнел. Улыбка сошла на нет, и он потер ладонями лицо.
– У меня занятие, буду вечером.
И с этими словами, он выскочил на улицу.
– Что это с ним? – Агата пожала плечами. – Дерганный какой-то. Наверное, это тот проект Михаила, он его задел за живое.
– Да, Ян рассказывал. Про детский дом.
– Про детский дом, – женщина кивнула и на мгновение задумалась. –Я бы их всех взяла, будь моя воля. Знаешь, малыши через какое-то время после того, как попадают в дом малютки, перестают кричать. Они просто лежат и смотрят в потолок. Целыми днями. Лежат и смотрят.
– Бедные…– Мила представила свою маму. – А как с ними гуляют, интересно? Сразу со всеми?
– С кем? С младенцами? Кто это будет делать? Пока сами уверенно не ходят, они ничегошеньки не делают. И ходить поздно начинают.
Агата налила себе чая и села на стул.
– Мы с твоим дедом тоже хотели младенца взять сначала. Но младенцев к усыновлению не было, и мы поехали в детский дом. И тогда увидели твою маму. Мы сразу поняли, что за ней приехали. Ни секунды не было сомнения, что она наша дочь. Я как будто ее и искала среди других детей. Ни тогда, ни сейчас не сомневались. Наша, и все! И вот твои волосы кудрявые и белокурые – словно в меня. Понимаешь? Словно в тебе течет моя кровь. Хотя, я точно знаю, что это не так. И глаза твои…Дед всегда утверждал, что они такие же как у его матери. Такое совпадение!
Мила кивнула. Она тоже всегда так считала. Что это ее семья. Ее бабушка и дедушка. Только дядя Миша и его бывшая жена, Мария, ей казались чужими. Михаил работал на телевидении и все время был в разъездах, а Мария ушла от них, когда Яну было всего десять лет – ее Мила совсем не помнила. Кажется, она мечтала стать актрисой или же ушла к актеру – ей это почему-то казалось совсем неважным. А Яна для нее всегда был другом, но никак не братом. Интересно, это взаимно?
– Что Ян делает в детском доме?
– О, милая моя, есть вещи, которые Ян держит при себе. И если он не выбалтывает сразу все, что у него сидит в голове, значит, нам так и не узнать.
Мила опустила голову, и, спустя какое-то время, вдруг тихо спросила:
– Ты отведешь меня к деду?
На глазах Агаты моментально выступили слезы.
– Да, милая, он будет очень рад, – она силой заставила себя улыбнуться, но слезы все же взяли свое и полились без единого шанса взять их под контроль. Со времени своего приезда Мила первый раз нашла в себе силы заговорить о нем с бабушкой. Чувство стыда и вины обострились, как только она попала на эту землю.
Девушка обняла ее и тоже заплакала. Так горько и сильно. До спазмов, до перехвата дыхания. До боли в животе. Она плакала по деду. По тому, что один из самых любимых ее людей ушел, а она так и не сказала ему, как дорог он ей был. По быстротечности времени, по неизбежности событий. По тому, что Агата теперь совсем другая. И мир теперь совсем другой. И она с этим миром тоже меняется. По тому, что детство прошло, и той беззаботной