– Покажи мне, что неправильно?
Девушка особыми бантиками завязала шнурки. Я с любопытством посмотрела на ее творчество.
– Надо так, – смутилась под моим взглядом она, и я вдруг заметила, что она очень молоденькая и хорошенькая.
– Почему?
– Такой бант говорит мужчинам, что вы девственница.
«О черт! Стейк, ты это слышал?»
«Ага. Откуда ты знаешь, может, в этом мире ты и есть девственница».
«О боже! Ты предлагаешь еще раз испытать муки дефлорации?»
«Держись подальше от мужчин, не испытаешь». – Стейк выполз из-под скамейки. Юная служанка уставилась на него, словно никогда не видела.
– А теперь помоги мне одеться дальше, – отвлекла я ее от созерцания моего кота.
Девушка принесла белую рубашку. Я подняла руки, и мягкая ткань скользнула по телу, словно сроднилась с ним. Следом на меня надели атласный корсет. Он высоко поднял мою грудь и сделал ее похожей на наливные яблочки. Мне понравилось.
– Как тебя зовут? – спросила я девушку.
– Мира, – тихо ответила она.
– Спасибо, Мира, за помощь, – поблагодарила я, думая, что мой наряд окончен.
– Мадам, а юбки?
Вот незадача! Я смотрела на свои ноги в панталонах и бантиках, которые никто не увидит за широкими юбками.
Их было целых три штуки: твердая, мягкая и атласная. Я только успевала переступать ногами, а Мира натягивала на меня юбки и завязывала сзади. Через полчаса я едва дышала под горой ткани и с тоской поглядывала на любимый спортивный костюм, скромно лежавший в уголке.
«Я с ума сойду, Стейк, если каждый день так буду одеваться».
«На тебе наряд знатной дамы. Простолюдинки в шелках не ходят».
«Надеюсь, это все?»
Зря надеялась. Мне полагался еще широкий плащ с огромным капюшоном. Наконец меня нарядили, причесали (пока мы возились с одеждой, мои волосы успели высохнуть) и посадили за стол.
У меня проснулся просто зверский аппетит. Я ела все подряд от нежнейшей утки до мучной похлебки, которая показалась мне невероятно вкусной. А запивала все напитком, похожим на наше пиво, только со сладковатым вкусом.
Стейк сидел на полу и тоже наслаждался едой. Правда, я с трудом убедила Миру и ее мать, которую звали Рина, что моему коту тоже нужно поставить тарелку.
Нам никто не мешал, и я чувствовала себя знатной дамой, которая ждет рыцаря в своем замке.
«Размечталась, дуреха! – бессовестно обломал мои мысли Стейк. – Совсем недавно тебе такой рыцарь хотел отрубить голову».
«Слушай, а чего он так взбесился?»
«Ну, сначала они хотели тебя отмыть и продать. Так говорили. Потом, когда ты показала ладони, решили, что ты Всеведа. А когда приехали другие господа, чтобы на тебя посмотреть, они подумали, что ты самозванка: слишком странной ты им показалась. А от странного и опасного надо избавляться и сразу».
«Вон