А. Спасибо большое. Я вспомнил песню Бориса Гребенщикова, из которой привел цитату. Сейчас все в Интернете поют. Извините, можно я вам спою, Роман? Это одна из замечательных, любимых, коротких, очень пронзительных песен старых. (поет)
Сидя на красивом холме,
Я часто вижу сны, и вот, что кажется мне:
Что дело не в деньгах, и не в количестве женщин,
И не в старом фольклоре, и не в Новой Волне –
Но мы идём вслепую в странных местах,
И всё, что есть у нас – это радость и страх,
Страх, что мы хуже, чем можем,
И радость того, что всё в надёжных руках;
И в каждом сне
Я никак не могу отказаться,
И куда-то бегу, но когда я проснусь,
Я надеюсь, ты будешь со мной…
Такая песня, помните?
Р. Да, ну конечно же помню.
А. (смеётся)
Р. Конечно же помню. А вот – «когда я проснусь, ты будешь со мной», да. А кто, вот вопрос? Кто будет со мной?
А. Мне кажется, Борис Борисович часто выворачивает наизнанку сон и явь. У него в одной из песен есть такая мысль: он проснётся, чтобы отправиться спать. То, что мы считаем явью, для него похоже на сон. И в этом контексте «когда я проснусь» – это «когда я стану ближе к Богу». То есть, когда та реальность, которая была для меня жесткой и очень конкретной, вдруг станет мягкой и податливой, когда всё станет очень символично, окрашено смыслами, и вот в этом-то пространстве я очень хочу, чтобы тот, кого я люблю, был рядом со мной. А может быть даже, речь идёт о том, чтобы Тот, любовью Которого создана Вселенная, вдруг оказался рядом со мной. Для меня это так. А для вас как?
Р. Гребенщиков, конечно, мыслит и чувствует в русле того духовного учения, согласно которому нам необходимо пробудиться для жизни в духе и заснуть для вещей, связанных с суетой и меркантильностью. Отсюда и этот перевертыш. Мы должны пробудиться для глубокого и подлинного и заснуть для поверхностного и второстепенного.
Сны – это удивительная отдельная тема, я с ней очень осторожен, потому что, когда идёт огромный поток сновидческой жизни, то есть драгоценные крупицы, а есть то, что нужно просто отпускать, потому что оно не несёт в себе глубокого смысла. Я поделюсь одной такой бесценной крупицей, которая уже стала частью меня, и это уже моя реальность, это не плод воображения, не вымысел. Это сродни чуду. Как Зинаида Александровна говорила: