– Я никогда даже не слышала о Кернихолле.
– А вы и не должны были услышать. Он изветшал и пришел в такое запустение, что в конечном счете его снесли.
– Значит, моя бабушка никогда там не жила?
– Думаю, жила год или два и, вероятно, в самых ужасных условиях. Но когда ее муж умер, она переехала сюда, купила Элви и здесь вырастила своих детей.
– Значит… – начала я и осеклась. Я никогда особенно не задумывалась об этом и принимала как должное тот факт, что после смерти мужа бабушка осталась если и не богатой вдовой, то определенно хорошо обеспеченной. Но оказалось, что это было совсем не так. Элви, как и все в нем, был куплен за счет ее собственного наследства и принадлежал целиком и полностью ей. И получалось, что все это не имело никакого отношения к отцу Эйлвина.
Дэвид выжидающе смотрел на меня.
– Значит – что? – напомнил он наконец.
– Ничего. – Я смутилась. Вопрос денег всегда заставлял меня испытывать дискомфорт – черта, которую я унаследовала от своего отца, – и я поспешила сменить тему. – Кстати, откуда вы столько знаете обо всех этих людях?
– Я же веду дела семьи.
– А… Ясно.
Дэвид закрыл альбом с фотографиями.
– Вероятно, нам лучше убрать все это на место…
– Да, конечно. И, Дэвид… Я не хочу, чтобы бабушка узнала, что я задавала вам все эти вопросы.
– Я не скажу ей ни слова.
Мы положили альбомы и фотокарточки туда, откуда их достали, и задвинули ящик. Я поставила столик на прежнее место, а затем направилась к камину, нашла сигарету и прикурила ее от щепки. Распрямившись, я обнаружила, что Дэвид смотрит на меня. Ни с того ни с сего он сказал:
– Вы выглядите очень красивой. Шотландия явно идет вам на пользу.
– Спасибо, – ответила я.
Именно так хорошо воспитанные американские девушки должны отвечать, когда им делают комплимент. (Англичанки говорят нечто вроде: «О, неправда, я выгляжу просто ужасно» или «Как вы можете говорить, что вам нравится это платье? Оно же отвратительно», что, я уверена, может отбить у людей всякую охоту говорить комплименты.)
И потом, внезапно застеснявшись и желая поскорее перевести разговор на другую тему, я предложила приготовить ему какой-нибудь напиток, а Дэвид сказал, что в Шотландии напитки не готовят, а разливают.
– Только не мартини, – возразила я. – Ты не можешь налить мартини, пока не приготовил его. Это же очевидно.
– Да, здесь вы правы. Хотите мартини?
Я задумалась.
– А вы знаете, как его готовить?
– Смею надеяться.
– Мой отец говорит, что только два человека во всей Британии могут приготовить настоящий мартини, и он – один из них.
– Тогда я, должно быть, второй. – Дэвид подошел к столику и засуетился над бутылками, льдом и лимонной цедрой. – Чем вы сегодня занимались?
Я рассказала ему обо всех событиях дня вплоть до того момента, как приняла горячую ванну,