– Да, – говорит Абсолютный Предатель и нажимает на курок.
«По крайней мере, это не воин-разум», – успеваю подумать я, перед тем как раздается оглушительный грохот.
То, что происходит потом, не поддается никакой логике.
Во сне Миели ест персик на Венере. Мякоть сочная, сладкая, с легкой горчинкой. Изысканное дополнение ко к вкусу Сидан.
– Ты дрянь, – тяжело дыша, говорит она.
Они уединились в сфере из ку-точек, в четырнадцати километрах над кратером Клеопатры – маленьком островке жизни в отвесной пропасти гор Максвелла, где пахнет потом и сексом. Снаружи бушуют сернистые вихри. Янтарный свет, просачивающийся сквозь адамантиевую псевдоматерию оболочки, покрывает кожу Сидан медным налетом. Изгиб ее ладони в точности повторяет выпуклость холмика Венеры Миели над еще влажным влагалищем. Внутри еще слегка трепещут мягкие лепестки.
– Что я такого сделала?
– Много чего. Этому тебя научили в губернии?
На лице Сидан вспыхивает улыбка эльфа, в уголках глаз появляются едва заметные тонкие морщинки.
– Ты очень добра ко мне.
– Ты моя попка.
– А как насчет этого? Тебе нравится?
Пальчики свободной руки Сидан обводят серебристый контур бабочки, вытатуированной на груди Миели.
– Не трогай, – говорит Миели.
Внезапно ей становится холодно.
Сидан отдергивает руку и гладит Миели по щеке.
– Что случилось?
Мякоть персика съедена, осталась только одна косточка. Прежде чем выплюнуть, она перекатывает ее во рту. Маленький твердый предмет, испещренный воспоминаниями.
– Тебя здесь нет. Ты ненастоящая. Ты просто помогаешь мне сохранить рассудок в Тюрьме.
– Это помогает?
Миели притягивает ее к себе, целует в шею, слизывает капельки пота.
– Не совсем так. Я не хочу уходить.
– Ты всегда была сильнее меня, – говорит Сидан. Она ласково перебирает волосы Миели. – Но уже почти пора.
Миели прижимается к знакомому телу, так что украшенная драгоценными камнями змея на ноге Сидан причиняет ей боль.
Миели.
Голос пеллегрини проносится в ее голове дуновением холодного ветра.
– Еще немного…
Миели!
Трансформация – это тяжелый и болезненный процесс, как будто с размаху кусаешь персиковую косточку и твердое ядро реальности едва не ломает зубы. Тюремная камера, бледный искусственный свет. Стеклянная стена, за ней разговаривают два вора.
Миссия. Долгие месяцы подготовки и реализации. Внезапно сознание полностью проясняется, и в ее голове всплывает план операции.
Напрасно было позволять тебе эти воспоминания, слышится в ее голове голос Пеллегрини. Мы едва не опоздали. А теперь выпусти меня, здесь слишком тесно.
Миели плюет косточкой в стеклянную стену, и преграда рассыпается