Мужчина красноречиво сплюнул, бросил на него короткий, раздраженный взгляд и развернул лошадь.
Ника тут же спохватилась, на какое-то время забыв о том безобразии, что творил ее друг, и поспешила задать вопрос, пока Товарищ начальник их не покинул.
– Простите, а как его зовут?
– Кого? – в голос отозвались оба мужчины, окатив ее волной пристального внимания.
Девушка сжалась, переводя взгляд с одного на другого, и, заикаясь, ответила:
– К-коня…
– Инфант. – резко бросил Левин напоследок и припустил того в галопе.
Картина была потрясающей: глубокая, темная синева ночи, благодаря которой все вокруг было погружено в забытие, луна успокаивала своим холодным, но в то же время романтичным сиянием, а легкий ветерок, гуляющий меж ветвей, будто убаюкивал. Этому умиротворению наперерез мчался буйный, пышущий жаром черный скакун, от красы и грации которого дыхание замирало.
Вероника мечтательно вздохнула и тихо пропела себе поднос:
– От такого фриза и я бы не отказалась.
Она смотрела им вслед до тех пор, пока те не скрылись в том же перелеске, откуда прибыли.
И тут у ее уха прозвучало:
– Мечтать не вре-едно-о! – то было сказано шепотом, а потом уже громче: – Пр-рошу! – молодой человек повернулся вокруг своей оси с двумя полными бокалами в руках и, приклонив колено, протянул один из них Веронике.
Она улыбнулась, приняла сосуд с жидкостью и сказала:
– Знаешь, а он ведь прав, из тебя бы действительно вышел замечательный шут. Твои остроумные шутки на славу повеселили бы умных и довели до белого каления дураков. Ты порой шутишь насчет таких вещей… Заговори о них кто другой, ему бы не сошло это с рук, а с тебя, как с гуся вода! И как у тебя это получается? А еще… – нахмурив брови она возмутилась: – У тебя совсем совести нет? Разве дозволено так общаться с начальством? Не понимаю… как он тебя терпит? Я бы уволила такого наглого работника незамедлительно.
Илья стоял молча, внимая каждому слову, и снова, и снова очерчивал подушечкой большого пальца ободок своего бокала.
«Если ты мудр, не противоречь богачу, ребенку, старику…»
Бубнил он себе под нос, не моргая глядя куда-то перед собой, пока подруга разглагольствовала.
– Эй! – окликнула его Ника. – С кем ты там разговариваешь? Ты… обиделся что ли?
– А? – очнулся парень. – Не-ет, просто думал, что ты еще не закончила, ждал продолжения. – улыбка вновь обласкала его губы. – Ничего не имею против шутов, но я не шут. Я, скорее, театрал.
На него махнули рукой.
– Не велика разница, и те, и другие прячутся за масками. А чего ты там бубнил себе под нос?
– Да себя поучал. Есть такой древний афоризм…
Хохотнул и процитировал:
«Если ты мудр, не противоречь богачу, правителю, ребенку, старику,