– Девочка, слушай меня внимательно. Теперь я держу тебя, а ты просто отпускаешь ствол и идёшь ко мне на руки, договорились?
– Не, что-то я не хочу отпускать ствол. И к вам на руки я тоже не очень хочу. Мне вообще и здесь неплохо, – ответила упрямая Августа, после чего ее вместе с деревом отнесло ветром от пожарного.
– Хорошо… Как тебя зовут, девочка?
– Августина Павловна, а вас?
– Эмм… Послушай, Августина, ты должна следовать моим инструкциям – иначе у нас ничего не выйдет. Просто закрой глаза и отпусти ствол дерева.
– Но вы даже не сказали, как вас зовут, а Папа с Мамой, типа, запрещают мне идти к незнакомым людям, – невозмутимо сказала Августа Пожарному и снова отлетела от очередного порыва ветра.
– Густа, немедленно иди к дяде Пожарному, слышишь, дочка?! – орал снизу уже Папа.
Августа услышала Папу и поняла, что, наверное, придётся сдаваться. Иначе потом ей точно несдобровать! Когда ветер выровнял дерево, Августа и впрямь закрыла глаза и отпустила таки ствол. Ее руки настолько затекли, что она даже не смогла ухватиться за Пожарного. Но это было и не нужно. Тот отлично знал свою работу и сделал все сам – он ловко и уверено поймал Августу, а затем, бережно прижимая ее к себе свободной рукой, стал спускаться вниз. Через каких-то две минуты она уже оказалась в объятиях Мамы и Папы. Прибежала и Варя – она тоже старалась покрепче обнять свою глупую, но такую любимую сестренку.
«Очень странно, я думала, меня сейчас будут жутко ругать» – недоумевала Августа.
Но, конечно, никто ее не ругал тогда. Мама плакала и благодарила Бога, да и у Папы глаза были мокрыми– он даже попросил у пожарников закурить, хотя давно уже бросил. Сама Дракониха примчалась на своих каблуках, она по-прежнему охала и ахала, но теперь, правда, и ругалась ещё, конечно. Августа же так устала и вымоталась, что через каких-то пять минут она, совершенно обессиленная ,спокойно спала на заднем сиденье маминой машины, заботливо укрытая папиным пальто. Варя