Вот-вот просвистит стрела, и эльф замертво упадет к ногам врагов! А Леилэ будет следующей или, того хуже, останется одна в этом дремучем холодном лесу.
Девушка зажмурилась – от сильного головокружения ее начало подташнивать. Чужая воля, словно грубая рука, сдавила ее горло, желудок и легкие, перекрывая течение витали. В ушах зазвенело. Мышцы окаменели от боли.
Не в силах больше сопротивляться, Леилэ разжала пальцы и, охнув, соскользнула вниз. Еловые ветви мягко ловили ее безвольное тело одна за другой до тех пор, пока Леилэ, чудом не повредившись, не рухнула на мягкий ковер мха.
Вингенсы повернулись к ней. Лежа на спине, широко раскрыв глаза и хватая воздух пересохшими губами, она видела, как смыкается вокруг нее кольцо солдат. Сквозь слезы и сумрак покидающего ее сознания девушка смотрела на безликие белые силуэты: толпа – живая стена. Живая стена из людей. Из мальчишек – глупых старшеклассников.
«Нет!»
Они не отпустят ее. Им нужно развлечение! Им нужно, чтобы Васька плакала… Ведь она не такая, как они, не такая, как все. И она должна поплатиться за это!
«Нет! Отпустите меня!»
Им нужно, чтобы Васька пела.
«Пой, Васька, пой!»
Кольцо сжималось.
«Отпустите!»
«Пой!»
Настоящее и прошлое смешались. Мстители склонились над девушкой, но их лица она не различала. Она видела силуэты одноклассников, учителей. Белые пятна. Врачи в белых халатах.
«Нет!»
«Пой!»
«Нет!»
«Пой! Пой!»
…И Леилэ закричала. Она закричала что есть мочи, на последнем издыхании. Закричала так, что заложило уши.
Вздрогнул воздух, захлопали изумрудные ветви елей и затрещали сучья. В лесу поднялся переполох! Из нор и расщелин брызнули мыши, змеи и белки. Вторя Леилэ тысячами голосов, разлетелись птицы. Эхо крика раскатом пронеслось по лесу, отразилось от далеких серых скал Аркха и вместе с ледяным ветром вернулось обратно. Ветер закружился и заметался среди деревьев безумным воем – нечеловеческим призрачным плачем, от которого в жилах стыла кровь…
Хватка ослабла. Кольцо рассыпалось. Маги, окружавшие Леилэ, упали без чувств. А она подскочила на ноги и, схватив чей-то короткий меч, бросилась в атаку. Словно молния она ворвалась в ряды тех, кто еще держался на ногах; не давая опомниться, рубя не людей, но те невидимые путы, что связывали их, создавая могучее смертоносное волшебство.
В то же самое время один за другим стали падать лучники. Дротики Мата Миэ без промаха находили незащищенные участки человеческой плоти.
Воздух наполнился запахом страха. Запах чужого страха был великолепен!
Леилэ ощущала себя как никогда сильной, почти всемогущей. Кто-то из чародеев схватился за меч. Но она, тонкая и верткая, без труда уходила от атак, иногда отражая удары, продолжала выискивать уцелевшие нити в волшебной паутине и рассекать их. Леилэ знала, что с людьми управится Мат, а она –