В доме у нас стоял черно-белый «Горизонт». Мы его не смотрели по причине сломанной антенны, а вот вчера я сделал антенну из сломанной раскладушки, установил на крышу. Она упала, но все же показывала, благо, что дом стоял на бугре. Я кое-где подмотал провод синей изолентой, и стало показывать, не очень, конечно, но понятно. На Штирлица я опоздал, но успел на субботнюю передачу «А ну-ка, девушки!».
Но история с Николашей для меня еще не кончилась, папаша евонный поручил еще пару танцев за ним присмотреть. Выбор, конечно, пал на меня. В следующую субботу и воскресенье я дежурил на танцплощадке, пока мальчик тряс гривой и кривлялся. Чувствуя за собой такого друга, как я, он вел себя совсем отвязно. Но ни побитые больше не появлялись, ни та девочка, которую возжелал сынок большого начальника.
У «нашенских» не всегда все гладко проходило. Притча про Леву с уст не сходила с прошлого лета. Ее вспоминали и под пиво, и под водку, в разных интерпретациях. Лева – здоровый парень, когда-то где-то на материке в тяжелом весе вроде пару раз выходил на ринг. Пришел сюда он по неизвестным причинам. Он где-то работал на узкоколейке и был из первых, кто рвал мешки, то есть у него была та самая «плюха». Дразнили его Лева Пробитый, он нечетко изъяснялся и, бывало, головой потряхивал. Но не злился, и под пиво свою историю сам охотно и рассказывал.
Ну, а дело было так: в Сезонке, как видно из названия, построенной на один сезон, в первом ряду сверху, во втором бараке проживал один тип, который беспокоил общественность, и усмирить его поручили Леве Пробитому, он в то время где-то пути рядом ремонтировал. Задание было самое простое – вызвать на улицу, ничего не объяснять и вдарить с шажком вперед с правой. Чтобы только не перепутал! Фамилия и имя типа были неизвестны, только кличка – Батюшка, да что у него на двери прибит деревянный крест, и вроде как он и не блатной, но собрал какую-то общину. Участкового туда отправляли, но Батюшка пригрозил ему проклятием, и он боится туда снова идти. Но, конечно, таким проклятьем Леву Пробитого было не запугать, и он пошел туда в обеденный перерыв, даже не сняв грязной спецовки. У входа в обозначенный барак, в малюсеньком палисаднике, стоял здоровый мужик с бородой, в каком-то черном платье, а на груди у него был крест на веревке. Лева Пробитый сразу и промыслил, что это и есть искомый Батюшка. Повезло, подумалось ему, даже на улицу не придется вытаскивать. Он прямо и спросил:
– Это ты будешь Батюшка?
Тот отставил лопату и ответил так:
– Да,