Новера – довольно большая деревня, почти шестьсот жителей, но даже здесь не каждый день приходится видеть такое. Он общался с рабочими, помогал им устроиться на ночлег, прогонял зевак, которые мешали работе. Меньше чем через две недели в центре деревни, посреди маленькой бетонной площадки, уже стоял металлический агрегат высотой примерно с ребенка. Ответственный сотрудник проекта, местный подрядчик с белоснежными зубами и в рубашке кричащих цветов, объяснил ему и остальным взрослым жителям деревни, как управляться с колодцем. Рабочие привезли с собой новенькие пластиковые ведра и велели жителям хорошенько вычистить свои – иначе вся работа насмарку. Теперь есть чистая питьевая вода, никому не придется ходить на реку. У жителей появилось несколько лишних часов в день. Они отдыхают, играют с детьми, больше работают. Болезней меньше, еды больше. Лучше быть тем, кто делает важное дело в своей маленькой деревне, чем никем – тем, кто делает чуть больше, чем ничего, – в большом городе, разве нет?
– Помнишь, с ними приезжала женщина? – спросил он. – Высокая такая?
Да, он помнит. Ее звали Кармен. Она совсем не подходила ко всему этому действу. Почти все время сидела в палатке, которую они себе поставили. Ей мешали жара и чужие взгляды. Слишком нежная для этого места. Иногда, если она все же выходила из палатки, она бродила по окраинам деревни, пытаясь завязать разговор с местными, которые не очень-то понимали английский язык.
Он хотел поговорить с ней, увидев ее как-то утром; она стояла на краю деревни и смотрела вдаль. У него был неплохой английский, но она только устало ему улыбалась и извинялась: мол, плохо спала ночью. Он спросил, кем она тут работает, она ответила, что руководит частью проекта. Отвечает за что-то с длинным названием (он расслышал не все слоги). Он удивился, что она тут делает. Руководители, которые были у него в Йоханнесбурге, не старались показать себя ударниками труда. Иногда они обменивались телами с кем-нибудь на месте, задавали несколько вопросов другим рабочим, убеждались, что все работает как надо, и давали указания на ближайшие дни. Когда он спросил, почему она не обменяется с кем-нибудь из рабочих, как остальные начальники, она пожала плечами и посмотрела куда-то за горизонт. «Чем меньше обмениваешься, тем лучше», – тихо ответила она.
– Она привезла с собой такую маленькую штуку, – продолжал Сорим, – железный шарик, блестящий такой. У нее были в подчинении двое рабочих – и как-то раз я увидел, что они работали вне деревни.
– Видимо, проверяют, нет ли других подходящих мест для колодца. Не всегда можно построить колодец посреди деревни. Зависит от того, где есть вода.
– Нет-нет. Не воду они искали, – утверждает Сорим. – Они закопали его в землю, этот шарик.
Непонятно, что Сорим видел на самом деле. Когда он жил в Йоханнесбурге, у него голова пухла от попыток понять, как действуют все эти приборы. Экраны, на которых видно людей, сидящих в комнатах за тысячи километров от тебя,