Между тем Саша, также глотнув кофейку, не разочаровал моих ожиданий и принялся активно меня просвещать:
– После начала десанта в Керчи и до момента занятия Феодосии первоначальный состав советского десанта был выбит едва ли не на половину, а переброска техники, боеприпасов, подкрепления осуществлялась морем, позже – по льду, под ударами вражеской авиации. Обстоятельства для развития первоначального успеха были благоприятными, а вот сил продолжить победное наступление уже действительно не хватило. Что же касается «Охоты на дроф»… Сегодня отчего-то бытует необоснованное мнение, что одиннадцатая армия Манштейна, насчитывающая всего восемьдесят тысяч человек, сумела без труда разбить Крымский фронт, который на момент германского удара состоял из двухсот пятидесяти тысяч бойцов и командиров РККА. Между тем, сохранились документы о котловом довольствии, выделяемом на одиннадцатую армию вермахта перед началом операции: двести тридцать две тысячи пятьсот сорок девять солдат и офицеров в армейских частях, двадцать четыре тысячи военнослужащих персонала люфтваффе, две тысячи флотских и девяносто пять тысяч румынских солдат, которые, кстати, держали свой участок фронта. То есть под триста пятьдесят тысяч солдат и офицеров противника, из которых три четверти сам Манштейн как-то не учёл в мемуарах…
Сделав ещё один глоток, мой собеседник продолжил:
– Видимо, восемьдесят тысяч насчитывала именно ударная группировка. Кроме того, к моменту наступления немецкое командование значительно усилило бронетанковый кулак Манштейна. Так, в его распоряжении находилась 22-я танковая дивизия, получившая взамен выбитых в предыдущих боях новые, модернизированные танки: двадцать «панцеров» Т-3 и двенадцать Т-4 с удлинёнными орудиями и усиленной бронёй. Если весь 1941-й и начало 1942 года советским танкам Т-34 и КВ не было равного противника среди германской бронетехники, то модернизированные «тройки» и «четвёрки» были крайне опасным противником для «тридцатьчетверок» и как минимум равным для КВ. Но броню «Клима Ворошилова» более чем за километр прошивали снаряды новых, поступивших в пехотные дивизии штурмовых орудий «мардер». Ну, то есть самоходок. Ими же вооружили дивизионы истребителей танков, в частности 140-й противотанковый дивизион при 22-й танковой дивизии. Делали их на шасси трофейной французской и чешской бронетехники, монтируя в рубку мощное противотанковое орудие калибра 75 миллиметров Рak 40 или переделанную в противотанковую советскую дивизионную пушку Ф-22 калибра 76 миллиметров, Рak 36. Так вот, в 28-й лёгкой пехотной дивизии вермахта на вооружении находилось шесть «мардеров» и пятнадцать «штуг». Последние на тот момент были ещё короткоствольными и не обладали значительной мощью, но зато имели удачные малые размеры, что позволяло им легко маскироваться, и были хорошо бронированы, причём с рациональным углом наклона броневых листов. Для наших лёгких Т-26 и Т-60 смертельно опасный противник, а в засадах – и для средних танков. 28-я лёгкая пехотная дивизия,