– А, здравствуйте, гражданка Сомова. Нет, медаль не дали. Сначала дали строгий выговор, за некачественно проведенный осмотр тела. А затем сняли наложенный выговор, за то, что не дал покойника в крематорий отвезти. Кстати, спасибо вам с собакой, если бы не вы, не уверен, что справился бы.
– Да не за что. А скажите, как убили Аркадия Николаевича?
Участковый отвел меня в сторону, тревожно оглянулся и шепотом сказал:
– Его держали за руки и за ноги, а горло засунули что-то вроде камеры от футбольного мяча. Затем ее надули, а шланг вырвали. А в камере ниппель, она осталась надутая и перекрыла горло, человек задохнулся. Только никому не говорите.
У меня ослабли ноги, я представила, как умирал, от невозможности вздохнуть, мой друг, как несколько человек, все это время, хладнокровно, прижимали тщетно рвущегося старика к полу. Неужели Иван тоже в этом участвовал? Господи, какая мерзость!
Следующий день был у меня почти спокойный: четыре пары в институте, домашние дела, выгул пса перед сном и, к двенадцати часам, я легла в постель, предвкушая шесть часов спокойного сна. Уже проваливаясь в сладкое забытье, почувствовала, как в ухо ткнулся холодный мокрый нос, я с трудом вернулась в сознание, начала гладить печально пыхтящую огромную башку.
– Ну, мальчик, не грусти, все будет хорошо.
Я не знала, что с «хорошо» выйдет не очень.
Глава третья. Бесконечный день
После занятий в институте я села в троллейбус и началось мое бесконечное путешествие в Промышленный район. Сегодня поездка явно не задалась, троллейбус то вставал в пробке, то терял рога. К заводоуправлению я приехала уже к концу короткого зимнего дня. На третьем этаже здания было все также холодно, сотрудницы отдела аренды сидели, как нахохлившиеся воробьи. Но меня встретили более – менее приветливо, с трудом улыбнувшись замершими до синевы губами.
– Здравствуйте, барышни, как ваши дела.
– Здравствуйте, проходите, чаю вам налить? Правда, к чаю ничего нет, восемь месяцев зарплату не платят, но хоть горяченьким погреетесь….
– Восемь месяцев? Да как же вы живете?
– Да вот так и живем. В столовой кормят по талонам, в магазинчике иногда продукты под запись можно взять. Кого-то мужья содержат, правда скоро наверное выгонят. Так, чай будете?
Я зависла от этой информации. А я считала, что это я трудно живу. Через минуту я поймала недоуменные взгляды присутствующих.
– Ой, извините, задумалась. Просто не ожидала, что у вас все так плохо. А чай не буду, спасибо. Вот вам тортик, сами попейте – я протянула коробку с вафельно – шоколадным тортом. Очень тороплюсь, просто спросить хотела
– Большое спасибо, балуете вы нас – женщины благодарно приняли коробку, но открывать не спешили. У меня сложилось впечатление, что разделят без меня лакомство и потащат домой детям.
– Я хотела узнать, что с заявками на аренду?
– Так нет никого, никому эти развалины не нужны.