При ближайшем рассмотрении «ящик» оказался кое-чем другим. И тогда я замер. В ступор впал. Растерялся. Даже и не вспомню, когда настолько чувствовал себя беспомощным.
В корзине у моей двери спал младенец. Что называется спал и пускал пузыри. Хорошенький чистенький бутузик. Щекастенький, с колечками тёмных волос, что выбивались из-под шапочки.
Не знаю почему, но последние шаги я проделал на цыпочках. Шею вытянул, заглядывая внутрь этого ложа. Дыхание затаил. И сердце в груди – тададах-тададах!
Не знаю, сколько я на него пялился. Он не соседский – это точно. У них мальчишки постарше, бегают уже и разговаривают. А этот… ну, не то, чтобы совсем младенец младенцем, но точняк не соседский.
Достал телефон, покрутил в руках. Скорую? Пожарных? МЧС вызывать? Ерунда какая. На смех поднимут. Поверх одеялка белела бумажка, как выкинутый белый флаг. Мне бы не трогать, не прикасаться, а рука так и полезла, потянулась. Я малыш, а Дед Мороз мне подарочек принёс.
«Это твой сын». Три слова – и ничего больше. Чей сын? Зачем сын? Почему сын? – всякие дурацкие мысли в голове метались, как подстреленные зайцы.
Не знаю, как ведут себя другие люди в стрессовых ситуациях. До этого момента мне всегда казалось, что я умею мыслить рационально, вовремя включать мозги, хладнокровно рассуждать и находить правильные решения при любых раскладах.
Я слишком долго кручусь в сфере, где лишние нервы означают, что ты аутсайдер. Не умеешь вовремя собраться – проиграл. Но это касается спорта и танцев. А жизнь – фейерверк покруче и посерьёзней. Не знаю, чем я думал, когда сделал это. Понятия не имею, думал ли я в тот момент вообще.
«Это твой сын» – осело на сетчатке и впечаталось куда-то в затылочную часть так, что на миг я потерял ориентацию. По-другому я своих действий объяснить не могу. Потому что я, осторожно сложив записку, нагнулся и поднял корзинку с ребёнком. Смотрел на щекастенькое личико малыша и прислушался к своим чувствам.
«Сын! Сын! Сын!» – ревели трибуны моего подсознания.
«Твой! Твой! Твой!» – скандировали вконец свихнувшиеся мозги.
Ну, мой так мой, – мысленно огрызнулся я и наконец-то нашарил ключом замок. Открыл дверь и зашёл внутрь собственной квартиры с подарком от… если бы я ещё знал от кого.
Корзину я поставил на диван и присел рядом. Смотрел во все глаза. Ледяной рукой по лбу провёл, пытаясь собраться.
Что я знал о детях? Ровным счётом ничего. Ну, существуют. Орут. Кормить их надо и переодевать.
– Ёлки-палки, – произнёс я вслух, чтобы и услышать себя, и встряхнуться.
Я пытался составить план действий, но котелок мой неожиданно прохудился и забастовал – отказался генерировать идеи.
Трясущимися – не вру! – руками я пошарил в корзине. Приподнял одеялко. Малыш спал, как лягушонок: ножки, как у курицы гриль – в разные стороны, ручки в кулачки сжаты и возле головы примостились. Спит как младенец. Тьфу. Он младенец