Усатый посреди тазика забавно округлил глаза. Подруга усмехнулась:
– А-а-а… Так бы и сказала, что кастрируешь!
Плюсь! На меня и подругу полетел целый каскад грязных брызг. Смахнув с лица мыльную влагу, я вызверилась на кошака:
– Ты что, ирод, творишь? Я тебя сейчас…
Слова застряли у меня в горле. Кот уже не стоял. Обмякшая обморочная тушка лежала, наполовину свесив голову из таза наружу. На воде вяло колыхался на волнах кошачий хвост.
***
– Алина, ты просто чудо! – Подруга с энтузиазмом подбирала с тарелочки крошки от второго куска умопомрачительного желейного торта. – Такого восьмого марта у меня еще не было!
– Угу, – вяло огрызнулась я, – когда это еще тебе доведется гулять ночью по пустырям и помойкам, а потом приводить в чувство обморочных котов. – Я покосилась на Ксюху и предложила: – Бери еще торт.
Ксенька с вожделением посмотрела на лакомство. Но потом вздохнула и помотала головой:
– Не, не могу больше! А по поводу котика ты не права. Такой милаха стоит ночной прогулки и порванных колготок. Да и в чувство ты его так забавно приводила! – подруга захихикала, косясь на нашего найденыша.
Я вспомнила, как заполошно пыталась нащупать у кошарика пульс в то время, как он мокрой тряпочкой висел на моей руке, и недовольно зыркнула на своего найденыша. Отмытый и высушенный, он оказался пушистым и белоснежным, как девичья мечта. А сейчас сидел на свободном табурете и нервно постукивал об него хвостом. Мы с Ксюхой только что закончили обсуждать методы воспитания этой «мечты». Так что немудрено, что кошак нервничал, ведь я грозилась завести дома хлыст из экипировки цирковых дрессировщиков. После того потопа, что устроил в моей нарядной и чистенькой ванной «очнувшийся» и сорвавшийся с моей руки прямо в миску с водой котик, это оказалось наименее кровожадным и наиболее гуманным из того, что мне пришло в голову.
Найденыш, словно почувствовал, что я думаю о нем, повернул в мою сторону голову, умильно заглянул мне в лицо невероятно яркими бирюзовыми глазами и, как примерный, обвил хвостиком лапки. Ксюха сразу засюсюкала:
– Ах ты ж моя маленькая прелесть! Ты все понимаешь, да? – подружка потянулась почесать котейку за ухом. – Ты больше не будешь сердить Алину, правда? Ты же умничка?
И вот странное дело: я могу поклясться чем угодно, стоило только Ксюше потянуться к коту, как эта меховая зараза с самым недовольным видом отстранилась от ее пальцев и вновь с немым обожанием уставилась на меня.
Подруга это тоже заметила. Но не обиделась. Напротив,