– Умер двадцатого июля… Так ему и надо!
– За что ему «так и надо»? – спросила Татьяна.
– За то, что тебя с детьми оттолкнул. За то, что квартиру продал, а нам даже не сказал! – ответила она.
Татьяна вспомнила, как Алексей говорил: «Я благодарен судьбе за детей! У меня замечательные дети! Вовку я люблю больше жизни, а Зину всё же жальче! Она женщина, а женщинам труднее живётся».
Татьяна почувствовала, что лицо у неё словно немеет. Эмоции просто захлестнули её, и она не могла уже их контролировать! Схватив за плечи дочь Алексея, сильно встряхнула её и закричала громко:
– За что ему «так и надо»? За то, что человеком стал? За то, что вас вырастил? За то, что обеспечивал и поддерживал вас?! За что ему «так и надо»?! За то, что последнюю шкуру не снял и не бросил к вашим ногам?! Кроме «дай!», ты с детьми знаешь другие слова?! Часто вы его навещали, общались с ним, помогали и поддерживали его?! За что «так и надо»?!
Татьяна взяла три дня выходных. Последнее письмо Алексея не сохранила. Была уверена, что он живёт с женщиной. Но письмо словно врезалось в память, от первой и до последней буквы.
Купив большой букет цветов, утром поехала в тот посёлок. Уже подъезжая, увидела, какой же это большой посёлок! Очень много новостроек, коттеджей. Посёлок словно разделился на две части – старый и новый. Сказала водителю, что ей надо выйти у кладбища.
– Это недалеко от дороги, – успокоил он её.
Действительно недалеко. Уже через несколько минут Татьяна была у ворот. Перекрестилась, вошла и растерялась! Предполагала, что легко найдёт по табличке могилу Алексея среди нескольких других. Но здесь было свежих захоронений более тридцати!
Посёлок большой, да и из города, наверное, везут родственников: здесь похоронить дешевле. Меньше чем за два месяца столько похоронили! Она долго переходила от могилы к могиле, вглядываясь в кресты: нет ли надписи? Памятников и табличек почти не было. Поняла, что просто не найти! Расплакавшись, пошла к выходу.
Остановилась и мысленно крикнула: «Где же ты? Где?!» Ещё раз огляделась. Взгляд упал на одну из могил у входа. Там даже не было креста, просто на аккуратном холмике, там, где должен стоять крест, лежала плитка с выдавленным на ней крестиком. Она казалась крохотной, плитка размером примерно двадцать пять на тридцать сантиметров.
Она присела, наплакалась вволю. Рассказывала, как живёт, просила прощения, что не уберегла. Слышно было, что кто-то идёт к кладбищу. Привела себя в порядок, оставила часть цветов на могиле. Поклонилась и вышла с кладбища.
Дом по приметам нашла легко. Во дворе стояла молодая женщина. Поздоровались. Она спросила:
– Татьяна?
Татьяна кивнула.
– Проходите, – пригласила она. – Это вам он написал последнее письмо, – словно утверждая, сказала она.
Татьяна сидела с ней за тем самым столом, который сделал Алексей, и женщина рассказывала, что случилось за последний год.
– Наверное, он вас всё время ждал, – сказала она.
– Но ведь я была уверена, что он живёт