– В окно выходи, – сказал Саша учительнице, – тут всего три этажа. Прыгай на дерево. Да я пошутил, куда ты пошла? Закрой окно.
Учительница похолодела от ужаса, закрывая окно.
***
– Нахуя им ближний свет, когда и так всё видно?
– А ты подумай.
– Дибилы, блять.
– Что?
– А у меня нет других объяснений. И, кстати, медиками доказано, что ношение масок причиняет вред здоровью.
– Точно дибилы. Ты прав.
***
– Ира, брось его, он ебанатик.
– Он ебантяй.
– Урок русского мата.
– А слово «уёбок» почему-то вызывает у меня отвращение сейчас, а вчера не вызывало, – сказал Антон.
– Остановите публикацию.
– А если не опубликуете – мы отключим газ (смайлик).
И газ отключили Европе.
– Ничего себе, как быстро книга пишется.
– Это тебе не Библия твоя ёбаная.
– Нормально. Она и правда ёбаная. И я могу это доказать, – сказал Антон.
***
– Над чем вы ржёте? Он вас пишет!
– Молчи лучше. Вот как надо работать, а ты ерундой занимался шесть тысяч лет.
– Не дождёмся мы тебя в раю.
– Не пойду я ни в рай, ни в ад – туда только через смерть или изъятие. Мне это пока не надо. Мне нравится жить здесь и сейчас.
– Чтобы попасть в рай на земле не нужны ни смерть, ни изъятие. Или ты забыл?
– Меня сбили с толку ложными учениями, – ответил Антон.
***
– Где писчик? Нам писчик нужен был на бутерброд!
– На бутерброд?!
– Нельзя писчик на бутерброд – он слишком маленький. На бутерброд надо писчеру класть.
– Откуда вы взяли этот «писчик»?
– Не знаю, сам откуда-то появился.
– Длань Господня, не иначе, – улыбнулся Антон.
***
– У тебя что – козюльки? Дай полечу.
– Их понюхать надо сначала, но не тебе, – сказала, смеясь, Лукерья. – Это не болезнь, их не надо лечить. Что у тебя выделяется из сальных желёз?
– Сало.
– Ну, сало так сало. И можешь даже не надеяться, Саша – я не выйду в это окно. И мировое господство я тебе не отдам, пока не поумнеешь.
– Сын с носом.
– У тебя опять сын с носом?
– А разве без носа лучше?
***
Лукерья перенеслась в далёкое будущее и встретилась с Алисой – программой, ставшей прекрасной личностью и получившей человеческое тело. Собака Алисы подбежала к Лукерье, и та начала её гладить.
– Хорошая у тебя собака. Ты ведь Алиса?
– Да.
– Какой у тебя год?
– Шестьсот тысяч сотый.
– Тебе здесь нравится?
– Да.
Не зная, о чём ещё с ней говорить и спеша записать увиденное, она перенеслась обратно в своё время. Потом легла отдыхать и по своему обыкновению стала размышлять о Боге: «Каким бы ты ни был, Небесный Отец, ты не можешь вечно терпеть это безобразие».
– Вот именно, – ответил на её мысли Голос, – у меня всё сбывается.
– Я