Поручик Лукаш посмотрел на часы и прервал Швейка:
– Уже поздно, мне нужно выспаться. Завтра у меня опять дежурство, а вы можете посвятить весь день тому, чтобы подыскать какого-нибудь пинчера.
Он пошел спать, а Швейк лег в кухне на диван и почитал еще газету, которую поручик принес из казарм.
«Скажите пожалуйста! – заметил про себя Швейк, с интересом следя за событиями дня. – Султан наградил императора Вильгельма большой военной медалью, а у меня до сих пор даже малой серебряной медали нет».
Швейк задумался и вдруг вскочил.
– Чуть было не забыл! – И пошел в комнату к поручику.
Поручик крепко спал. Швейк разбудил его:
– Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, я не получил приказания насчет кошки.
Поручик во сне перевернулся на другой бок, пробормотал: «Три дня ареста!» – и заснул опять.
Швейк тихо вышел из комнаты, вытащил несчастную кошку из-под дивана и сказал ей:
– Три дня ареста!
И ангорская кошка полезла обратно под диван.
Швейк только было собрался отправиться на поиски какого-нибудь пинчера, как у двери позвонила молодая дама. Она заявила, что хочет поговорить с поручиком Лукашем. Около дамы стояли два больших чемодана, и Швейк успел заметить фуражку спускающегося по лестнице посыльного.
– Нету дома, – твердо сказал Швейк, но молодая дама была уже в передней и категорическим тоном приказала Швейку:
– Отнесите чемоданы в комнату.
– Без разрешения господина поручика нельзя, – сказал Швейк. – Господин поручик приказал мне без него ничего не делать.
– Вы с ума сошли! – вскричала молодая дама. – Я приехала к господину поручику в гости.
– Об этом мне ничего не известно, – ответил Швейк. – Господин поручик на службе и вернется только ночью, а я получил приказание найти пинчера. Ни о каких чемоданах и ни о каких дамах ничего не знаю. Я запираю квартиру и покорнейше прошу вас уйти. Мне не давали никаких распоряжений на этот счет, и я не могу чужую, неизвестную мне особу оставлять одну в квартире. У нас на улице, у кондитера Бильчицкого, оставили так вот постороннего человека в доме, а он вскрыл гардероб и удрал… Конечно, я этим не хочу о вас сказать ничего дурного, – продолжал Швейк, увидев, что дама делает отчаянное лицо и плачет, – но оставаться вам здесь решительно нельзя. Согласитесь сами: раз мне доверена квартира, то я отвечаю за каждую мелочь. Поэтому еще раз покорнейше прошу понапрасну себя не затруднять. Пока я не получил приказания от господина поручика, для меня родного брата не существует. Мне, право, очень жаль, что приходится с вами так разговаривать, но на военной службе прежде всего должен быть порядок.
Молодая дама между тем немного пришла в себя, вынула из сумочки визитную карточку, написала карандашом несколько