– Похудеть нам обеим не помешает. Но думаю, этого никогда не случится. Порода у нас такая, доченька.
– Ну если порода заключается в поедании мучного, то, конечно, и спорить нечего!
– Можно подумать, тебя насильно кормят, – с улыбкой парировала мама Александра и, плавно качая бёдрами, отправилась на кухню, где они с отцом разделывались с огромным мешком, полным белокочанной капусты, – шинковали, квасили.
Делали они её каждый год, много – хватало всем родственникам и друзьям. А те рады-радёхоньки, такой хрустящей капусты и на рынке не сыщешь. Как только солнце стало садиться, налетела мошкара, которая совсем недавно сменила комариные полчища, чей активный период наивысшей подлости подошёл к концу. По сравнению с мошкарой комары чисто ангелы – пищат, различимы, после травли мгновенно исчезают.
Мошкара невидима, непонятно, каким образом выедает кусочки плоти, преимущественно на лице. Ранки долго не заживают, и ничего на этих монстров не действует – только ждать, когда закончится их сезон.
Лиля нехотя сползла с дивана, прихватила любимую подушку, компьютер и потопала спасаться от мошкары в гостиную. Примостилась в большом кресле, вытянула ноги на мягком пуфике и уже приготовилась работать дальше, как накатила истома, съеденные печенюшки ласково нашёптывали Лиле, что самое время вздремнуть. Она перебралась на диван, сладко улыбнулась, причмокивая послевкусием клубничного варенья. Глаза то медленно закрывались, то бессмысленно приоткрывались. Вдруг увидела напротив себя нечто странное, но удивительное дело – ничуть не испугалась. Ещё и подумала: немудрено, такая жара на улице. Притулившись к книжному шкафу, смешно сделав ножки крестиком и прикрывая причинное место руками, стоял молодой мужчина лет сорока, абсолютно голый. Ошарашенный, он смотрел на Лилю круглыми от ужаса глазами, нечленораздельно мычал, пытаясь что-то из себя выдавить.
Наконец, в куче ненужных звуков, заикаясь, произнёс:
– В-в-вы кто? Г-г-где я?
– Я-то у себя дома! А вот что вы здесь делаете в таком виде – мне абсолютно неясно. Жду разъяснений!
Лиля старалась говорить чётко и по возможности лояльно: вдруг сумасшедший! Лицо голого мужчины ей было до боли знакомо, и она лихорадочно пыталась вспомнить, где его видела.
– Меня зовут Олег…
Он крадучись, полусогнувшись, всё так же прикрываясь руками, подошёл к окну.
Ей сначала показалось, что незнакомец направляется к ней и непроизвольно вжалась всей массой в диван; диван издал какой-то странный треск, будто под ним подломились деревянные ножки. Судя по его прежнему горизонтальному положению, ей это только показалось, и на мгновение стало дико смешно и уже ни капельки не страшно.
– Всё понятно! – с горькой досадой промямлил голый человек. – Я перепутал дом. Вон там дом мамы… Видно, я туда и собирался.
«Точно