– Всю как есть, ваше высокопревосходительство.
– Угу. И вот то полотенце в углу видели? Кровь на обоих умывальниках видели? У входных дверей, на лестнице?
Почуяв подвох, следователь Павлов снова покраснел, сгорбился за столом и преувеличенно внимательно стал смотреть в бумаги.
– Так как же, голубчик? – не отставал Путилин.
– Раны широкие и кровеобильные. Убийца испачкался и наследил повсюду. Умывался, полотенцем кровь вытирал.
– А вы обратили внимание, голубчик, что кровь на полотенце несколько светлее, чем натекшая из ран жертвы? А капли на полу, у двери, на лестнице? Это не капли, а поток целый! С убийцы просто лило, извините, кровью! Это же как надо перепачкаться, чтобы с тебя до лестницы текло? И потом: умывальников два, а полотенце в наличии одно. Где же второе? Вряд ли господин Власов при жизни был настолько беден или скуп, чтобы иметь в доме на два умывальника одно полотенце… Эх, молодежь, молодежь! Ну-ка, молодцы, – Путилин повернулся к сыщикам. – Марш по окрестным аптекам! Выясните в ближайшей полицейской части адреса всех частнопрактикующих врачей в округе. Все это – в радиусе трех-четырех кварталов. Не найдете – расширим круг, весь Санкт-Петербург перетряхнем.
– Чего искать-то в аптеках да у докторов? – криво усмехнулся следователь.
– Не чего, а кого! Преступник в пылу борьбы с Власовым явно и сам порезался. Кровь артериальная, она светлее венозной. И хлещет сильнее. Одно полотенце в крови, второго и вовсе нет – о чем это говорит? Что рана у преступника серьезная, он наверняка обратится за медицинской помощью. Найдем место, где раненому медицинскую помощь подавали – глядишь, и полотенце второе всплывет. Его, конечно, могли и выбросить, но чем черт не шутит!..
Путилин еще раз окинул внимательным взглядом кабинет убитого.
– Часы настольные вон валяются на полу. Они от удара стали и показывает девять с четвертью. Утра или вечера? Ну-ка, голубчик, что скажете?
– Откуда же мне знать, Иван Дмитриевич? Сие знает только преступник, который, по вашему предположению, уронил эти часы.
– А вот я думаю, что это был вечер, голубчик! Видите – свечи в кабинете и на кухне? Догорели до конца. А кто ж с утра свечи жжет, а? Далее: На кухне остатки обеда, помойное ведро полное. На столике возле хозяйского дивана – рюмка с остатками мадеры и окурок сигары – не с утра же Власов вино хлестал и табачком «закусывал», а, голубчик?
Путилин подошел к входной двери и попытался наложить ладонь правой руки на кровавый отпечаток.
– Убийца явно выше и крупнее меня, как видите: моя ладонь в его отпечаток не ложится. Ищите, ребята. А ты, Жеребцов, по соседям иди. Попытай-ка их насчет приятелей и гостей Власова. Знакомый у него тут был, хороший знакомый! Разве постороннего человека допустят со спины подходить? Извините старика за урок, Платон Сергеевич – но глаза человеку дадены для того, чтобы смотреть. А не как антураж для модного нынче пенсне-с…
С досадой крутанув напоследок