Невысокая, крупная, с массивными руками и раскрасневшимся от готовки лицом кухарка была уже не молодой, но все еще полной сил. Под косынкой виднелись рыжие пряди волос, несколько кудряшек непослушно выбивались из-под белой косынки, на которой красовались неотстирывающиеся пятна.
– Меня зовут Фэй, а тебя? – произнесла кухарка и приветливо улыбнулась Розель.
– Мое имя Розель, – промолвила девушка.
Повозившись еще какое-то время, женщина усадила Розель за стол и подала ей порцию пшеничной каши, стакан теплого молока и ломоть ржаного хлеба.
– Что привело тебя в монастырь? – она села напротив девушки, ожидая услышать ее историю.
Кухарка смотрела на Розель своими светло карими глазами с такой теплотой, от которой девушку накрыло волной доброты и заботы, и ей сразу стало лучше. Она ощутила внутреннее спокойствие, которое испытывала раньше, пребывая дома со своей семьей.
Девушка не решилась рассказать всей правды, и сообщила кухарке лишь о том, что родители выгнали ее из дома по непонятным ей причинам.
– Ясно, – резюмировала женщина, – и не такое видали, – кухарка слегка мотанула головой, словно отгоняя воспоминания, – мне здесь на кухне не помешает помощница. Можешь попросить настоятельницу сделать тебя моей трудницей, если желаешь.
Женщина подалась вперед и негромко произнесла:
– Так ты могла бы оставаться здесь, не становясь монахиней.
– Благодарю Вас, госпожа Фэй, я подумаю над этим.
Розель не прельщала затея надолго оставаться в монастыре, но покидать его не выяснив, как обстоят дела с домочадцами, было бы опрометчиво.
– Не стоит меня благодарить, я лишь поделилась с тобой, на каких условиях я сама здесь обитаю. И зови меня просто Фэй.
– Хорошо, Фэй и спасибо за совет. В таком случае, я бы хотела знать, где мне искать игуменью?
Кухарка разъяснила Розель, как пройти до комнаты настоятельницы. После чего девушка решила уточнить, можно ли ей было иногда покидать монастырь, на что кухарка услужливо ответила:
– Можешь, когда у тебя нет никаких дел.
Девушка поблагодарила кухарку в очередной раз и, покинув кухню, поспешно направилась к выходу из монастыря, а после и за его пределы. С самого утра все мысли Розель занимали ее родные, и первым делом она направилась домой в попытках еще раз поговорить с членами своей семьи.
По дороге Розель размышляла о том, с чего было бы лучше начать разговор, вспоминая все произошедшее накануне. По мере того, как она все ближе подходила к дому, каждый ее последующий шаг становился медленнее предыдущего. Девушка смотрела на родной двор, который на данный момент пустовал, но перед ее глазами всплывали образы прошлой встречи с родными, что мешало ей уверенно ступить во двор и войти в дом. Она не спеша прошла мимо двора, заглядывая в окна дома, но никакого движения внутри него не заметила. Тогда она развернулась и вновь прошла мимо двора. Вдруг