– Да ничем, – ответил Хан,– просто я, наверно, разбиваю ее мечты.
– Она у нас целеустремленная, если что-то задумала, то держитесь. Если надо, по головам пойдет.
– Буду знать, – шутливо ответил Хан.
– А если честно, не обижай ее. Она хорошая. И так, на заметку… Если что, я за нее убью, – Аслан развернулся и пошел к своим товарищам, намереваясь оставить Хана наедине со своими мыслями.
– Это я уже понял, – сказал он ему вслед и тоже решил вернуться в поселение.
***
Следующие несколько дней жизнь в племени ничем особым не отличалась. Тренировки, охота, ночные посиделки у костра и разные байки, которые любили травить друзья Томирис. Хан постепенно вживался в новую роль, привык к пристальному вниманию и даже чуть расслабился, ненадолго ощутив себя дома, в своей семье. Но он знал себя и понимал, что это долго не продлится. Рано или поздно он уйдет, а потому не стремился ни к кому привязываться. Исключение составляла Томирис, которая своим настойчивым присутствием и навязанным вниманием пугала его и вместе с тем поражала. Чем больше он узнавал ее, тем больше удивлялся тому, какой сильный у нее характер. Ее невозможно сломить или переубедить. Она упертая и напористая, твердая и решительная, словно внутри нее было нечто большее, чем просто человек, чем просто сила духа. Это была какая-то космическая, божественная энергия, магия. Этим она притягивала, и Хан не мог порой от нее оторваться.
Все ее идеи казались ему абсурдными и наивными, он спорил с ней и пытался доказывать обратное. Ему даже нравилось с ней спорить. Но чем больше он приводил доводов, тем больше убеждался, что ее не переубедить. Более того, он сам начинал верить в ее версию, будто только она знала правду. По непонятным причинам, открытую только ей.
Томирис же все больше злилась на Хана, что он не помогает ей, а действует против, словно хочет отговорить ее от всего, на что она решилась. Словно хочет переубедить ее, навязать свою негативно печальную картину мира, где все умерли или умрут, а потому не стоит ничего делать. Этим он ее бесил и раздражал, таких скептиков она еще не встречала. А еще она думала, что он разочаровался в жизни и в людях и потерял опору и уверенность. И потому склонен к пессимизму. Иногда ей хотелось его убить, а иногда спасать и жалеть.
Друзья Томирис часто наблюдали за их перепалками, но редко вмешивались, боялись попасть под раздачу. Порой всем казалось, что, когда эти двое сходились, воздух вокруг становился разряжено тяжелым, как перед грозой. Еще чуть-чуть, и они начнут метать стрелы и молнии. А также друзья стали замечать, что между этими двумя зарождались какие-то новые отношения. Они по-особенному друг на друга смотрели, по-особенному друг к другу относились. Хотя при этом всегда держали дистанцию. Но в их обществе всегда было какое-то напряжение, находиться рядом порой было невыносимо. Камаль и Заур старались в такие моменты их покинуть, лишь Аслан оставался. Он, как сторожевой пес, охранял Томирис и следил за всем происходящим, готовый в любой момент сорваться с цепи и защитить свою хозяйку. Эта преданность Томирис не была заметна, и потому она не раздражалась