***
Вечером поговорить с отцом не удалось, он постоянно был занят. Как же, дела. Постоянно дела, которые требую своего решения даже на приёме по случаю совершеннолетия и помолвки – что б её! – дочери. Одно хорошо, занимаясь тем же самым, её временный жених тоже не надоедал своим вниманием. Ещё и Риченд исчез. Обиделся? А кто бы на его месте не обиделся. Нужно как можно скорее встретиться и поговорить с ним, признаться, что помолвка и для неё стала полной неожиданностью.
А ведь было, было у неё предчувствие, что что-то пойдёт не так, но кто же мог подумать, что всё пойдёт настолько не так. Да и верить тем предчувствиям… это же не сигнал светофора.
Предчувствия. Санни в них не то, чтобы не верила, скорее, не придавала особого значения, считала чем-то вроде предсказания погоды ревматичной тётушкой Джанни: или сбудется, или нет. Но ведь иногда они сбывались. Помнится, когда дочери было всего семь лет, и папа ещё сам ходил на кораблях с товарами, она в ужасе проснулась среди ночи, побежала в спальню к отцу и ревела в голос до тех пор, пока иер дин Тиаграсса не отказался от запланированной через неделю поездки. Тогда с товаром поплыл его младший компаньон. Корабль в порт не вернулся. Были и ещё подобные случаи, когда она просила близких чего-то не делать, и те, не иначе, чтобы не расстраивать девочку, как правило, соглашались. Магия? Нисколько. В папином роду совсем не было магов. И по словам папы, мама тоже была самой обычной.
Маму Санайя совсем не знала. Знала лишь, что привёз её отец уже трёхлетней из одного из своих далёких странствий. Что может помнить трёхлетний ребёнок? Ласковые руки, гортанный напев колыбельной. И море. Ласковое тёплое море. Жаль, что папа не любил вспоминать ту женщину. Лишь сказал, что её звали Уна, что она не пожелала ехать с ними, и тогда он увёз девочку с собой. Ещё сказал, что мама тоже магом не была. Вот и все знания. И ещё огромная витая ракушка, в которой всегда ласково звучало то самое море.
Вечер получился таким изматывающим. Изматывающим не только физически, но и морально. Ничего, завтра будет новый день. Завтра Санни поговорит с папой и, если удастся, с Ричендом. Сегодня уже ничего не решить. А сейчас – спать. Как же она устала.
Ночью, как это бывало не раз, в голову пришло простое и гениальное в своей простоте решение. Она скажет папе, что было предчувствие. Да, именно так. И в этом предчувствии их брак с иером дин Пинешту не ждало ничего хорошего. Ведь Санни даже и не солжёт. Что хорошего может быть там, где нет любви? Мало того, любовь у неё совсем к другому мужчине. И как это назвать, если не предчувствие?
Эх, нужно было попросить горничную разбудить пораньше, пока папа не ушёл к себе в контору. И как ему удаётся вставать в такую рань, даже после изнурительного приёма. Хотя, он же не танцевал, а занимался своим любимым делом – разговорами с партнёрами или с теми, кого хотел бы таковыми назвать. Отправиться к нему на работу? Бесполезно. Иер дин Тиаграсса редко сидит в своём кабинете, а если и