– Топить никто не собирается, – бурчит. – Нужно сотрудничество.
– Сотрудничество? В чём?
– Хозяйка у нас дотошная, да в последнее время работает только с бумагами. Ручками товар не перебирает. Перестала сверки делать. Поэтому можно часть товара мимо её кассы пропускать.
– Тогда все продавцы в теме должны быть, – бормочу.
– А зачем? Меньше знают – крепче спят, меньше болтают.
– Сама придумала «схему наживы» или посоветовал кто? – спрашиваю товароведа.
– Тебе не всё равно? – огрызается. – Короче, условия простые. Ты мне здесь помогаешь, а я тебе – премию в конверте. Ну и сверку документов по итогам реализации партии товаров.
– А если всё вскроется?
– Я тебя виноватой сделаю! – угрожает. – Болтать не будешь – никто не узнает. Держи подарки. Думай. Завтра новый товар будет. Поставщики – надёжные.
– Так что я уже две недели хожу на работу как на каторгу, – заканчивает свой невесёлый рассказ администратор. Выговорившись, вздыхает. Смотрит на меня. Чувствую на ментальном уровне, как тяжелый груз с её плеч радостно перекочёвывает на мои хрупкие плечи.
– В других магазинах такая же схема? – уточняю у неё. Быстро прикидываю в уме сумму недополученных доходов. Чувствую, как начинаю снова закипать.
– Не знаю, – вздыхает. – Не думала. Порывалась вам во всём признаться. Да останавливал страх.
– А сейчас почему рассказала? – хмурюсь.
– Устала бояться. Не могу больше врать. Так что увольнение – это прям как спасение.
– Понятно, – бурчу. – Продавцы в схеме участвуют?
– Нет, – вздыхает. – Простите меня. За то, что раньше не рассказала. Испугалась я тогда. Вы в тот день меня похвалили по телефону за объем выручки. А я – смалодушничала…
Молчим. Она сидит напротив, обреченно сложив руки на колени. А я – мечусь, как тигрица, по маленькому кабинету, сжимаю и разжимаю кулаки.
– Значит так, – решительно говорю, резко останавливаюсь. – О схеме никому не говори. Я сама разберусь. Уволила за молочку, значит уволила. Работу новую предложила – отказываться от слов не буду. Придёшь – возьму на работу. Если совесть позволит прийти.
– Не позволит, – еле слышно бормочет. – Не смогу вам в глаза смотреть. Обманувшему однажды – веры нет.
– Время есть. Думай, – говорю. – Иди домой.
Когда администратор уходит, обессиленно сажусь на стул в кабинете. Обхватываю голову руками. Боль всё усиливается. Ищу в сумочке цитрамон, но по законам жанра его нет. Негромко матерюсь. Назначаю продавщицу временным администратором. Выхожу на улицу, под дождь. Набираю номер мужа по видеосвязи.
– Что случилось? У тебя такое лицо, – спрашивает Сергей.
– У нас завелась «крыса», – сухо говорю на ходу, держа одной рукой телефон, другой – зонтик.
– Ты про серого зверька в подвале? – пытается пошутить.
– У нас воруют деньги, дорогой! – рявкаю. –