Но он не знает об этом, как не знает, что я уже успела вернуться с Дальнего Востока и даже выйти замуж! По телефону такие вещи не сообщают. Мы встретились на Главпочтамте.
– Наконец-то наездилась! Ну, как там наш Дальний Восток?
И я рассказываю ему, как меня переносили в авоське с корабля на ботик и обратно, как мы чуть не утонули в прилив…
– Паника была, машина застряла в мокрой ламинарии, вода плещется вокруг колёс… Я сказала, хватит таскать хворост, нужно бревно под ступицы!
– Хорошо, что они тебя послушались, Малышка. Поэты – дети, а в детях истина…
– Знаешь, я замуж вышла, мы учились в одном институте. Давай я вас познакомлю, он тебе понравится! Посидим в ЦДЛ…
– Я не хочу знакомиться с твоим новым мужчиной. И сидеть с ним за одним столом – тем более.
– Но тогда мы вообще не сможем видеться!
– Значит, не сможем.
А жизнь шла, вернее, летела на всех парусах!
– На Новый год, Светинька, мы пойдём в хороший ресторан. Это же раз в году!
– А ты не можешь взять пару дней за свой счёт или за отпуск? Мы могли бы на Новый год поехать в Переделкино.
– Да у меня отгулы есть!
Я почти никого не знала в этом зале, заполненном праздничной толпой. Но счастье светилось на моём лице, и все улыбались мне. Одна поэтесса говорила мне и тогда, и много лет спустя:
– Как он смотрел на тебя, он просто не сводил с тебя глаз. Ты – не так, а он!
И высокий снег с птичьими следами, и солнце на соснах, и снежинки падают неслышно. Мы с Витей уходим на лыжах в лес, одна я так далеко никогда не заходила.
Утром просыпаюсь, а Витя – рядом, и у него счастливое, счастливое, счастливое лицо…
Птичьи следы на высоком снегу,
Солнечный луч на сосне…
Если однажды я жить не смогу,
Пусть это вспомнится мне!
В дальнем окошке мерцанье огня,
Снега неслышный полёт…
Если однажды разлюбишь меня –
Вспомни! И это пройдёт.
Если с тобою расстанемся мы,
Что б ни служило виной –
Надолго хватит мне этой зимы,
Хватит на годы – одной.
После Нового года мы собрались в Ростов. У моей мамы шестого января был юбилей, предстоял ещё Старый новый год.
И надо было, наконец, поставить наших мам в известность, что мы вместе.
Пожалуй, в Ростове мне впервые показалось, что всё это непрочно, на живую нитку. Мы везли продукты – мороженое мясо, масло, колбасу, апельсины. В Ростове было голодно, столица выметала всё подчистую, а потом переполненные поезда тащили назад продукты в коробках, сумках, корзинах. Кто не мог привезти сам или передать с оказией, договаривался с проводниками, насос действовал исправно в обе стороны.
Но сейчас, кроме обычной