– Нет, сэр, до такого еще не дошло. Я просто хочу служить своей стране и принять участие в том, что станет историей. Жизнь в М… этого мне не позволит.
– Тогда тебе не о чем волноваться. В отличие от меня.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Ты сказал своей матери о визите рекрутов, Томми?
– Еще нет, сэр. Видите ли она… она не обрадуется.
Сорсби отошел поодаль и согласился:
– О, я уверен в этом.
Затем, оставив помощника кузнеца предвкушать новую судьбу и домашний скандал, Сорсби направился обратно к Старой Матушке. Что мог теперь предвкушать сам Сорсби, было неизвестно, но ясно было лишь одно – ничего хорошего новая метаморфоза в жизненном укладе Джонсов ему не сулила.
Тем временем дома Матушка Хоббс уже вовсю планировала бюджет Сорсби:
– Ну что, Алан, работяга… Как хочешь распорядиться первым своим заработком в М…? Я тебе вот что советую – потрать эту гинею на новую достойную джентльмена твоего положения одежду. На одежду, достойную волшебника твоего положения. Ты прилично выглядишь, но сам видишь, это все было…
– …слишком давно, – закончил за нее Сорсби, с грустью оглядывая свои изношенные рукава рубахи, вышедшие из моды свободные бриджи, ставший почти прозрачным протершийся сюртук.
– Вот-вот! – подтвердила колдунья, также с неодобрением оглядев его костюм.
Тут Сорсби напомнил о причитающемся колдунье проценте:
– А как же ваша доля? Гинея как-никак!
– Купи мне фунт табака, – отмахнулась Старая Матушка.
– Вы слишком великодушны. Не боитесь разочароваться во мне?
Но старуха лишь ответила:
– Я не вижу причин для этого.
А уже на следующий день с утра пришла миссис Джонс. Сорсби понял, кто стоит на пороге, по одному лишь гневному стуку в дверь.
Матушка Хоббс, шаркая ногами, пошла открывать. Едва дверь распахнулась, он услышал снизу крики:
– Гинея!!! Я заплатила гинею твоему подопечному! И за что?! Томми забирают в армию, он вчера хвастался…
– Успокойся, Мод, не кричи… – донесся голос Старой Матушки. – Я уверена, здесь какая-то ошибка. Алан дельный колдун, он не стал бы…
– Но именно это он и сделал! – вновь завопила мать Томми Джонса.
Поняв, что больше нельзя медлить, Сорсби накинул сюртук и поспешил на первый этаж. Едва он спустился в гостиную, как миссис Джонс накинулась на него:
– Мошенник! Шарлатан! Томми мне все рассказал! Какого черта ты использовал заклинание для воина?
Отшатнувшись назад, подальше от ее криков, он ощетинился в ответ:
– А какого черта вы молчали о том, что Томми надо защищать ОТ АРМИИ?
У миссис Джонс перехватило дыхание:
– Почему я должна была это сказать? Это наше семейное дело, не твое! Амулет