Такого зрелища она никогда не видела: щека насквозь прорезана двумя когтями и располосована грудь. Все в крови. Она закаменела от шока. Потом подхватилась и прислонила ухо к растерзанной груди – дышит! Жив! И что ей теперь делать? Она же не хирург! Покопавшись в дорожной сумке, она достала зеленку, перекись водорода и бинт. Посмотрела на то, что достала и бросила обратно. Сначала надо промыть водой.
С большим трудом она старалась раздеть свою «находку» на полу. Сначала сняла порванную ветровку, потом клетчатую рубашку. Подложив под мужчину его же одежду: не лежать же на голом полу! – она принялась бинтом промывать раны водой из ручья.
«Глубокие!» – Пожалела она мужчину.
Все, что она могла придумать – это опять пойти к медведю и отрезать у него лапу, так делают алеуты, чтобы расщепленными сухожилиями сшить раны. Как ей пришло такое в голову? Она и сама не поняла, но, взяв тесак, пошла притворять свой план в действие.
Дотронуться до зверя было страшно. Все время казалось, что он оживет и конец придет не только ее отпуску, но и ей самой. Торкнув в лежащую лапу коником ножа, Маша снова хотела удостовериться в неподвижности животного. Неподвижен! И со всей силы воткнула нож в лапу медведя, стараясь отрезать по суставу. Работа оказалась не легкой. Да и лапа весила не мало.
В избушке аккуратно отделив сухожилия, промыла их в воде и расщепила на тонкие волокна-нити. Осторожными движениями сшила сначала две длинные, от верхнего края уха до подбородка, сквозные раны. Неожиданная работа по «штопке» человека ей не особо нравилась. Получалось медленно, но ровные швы пришлись по душе. Теперь следовало приняться за раны на груди.
Длинные рваные полосы тянулись слева от подмышек почти до пупа. Снова промыв раны, так же осторожно наложив швы, Маша устало села рядом. В любом случае она не хирург, а только массажистка. Да и то, пройдя курсы.
Отдышавшись, решила отмыть с тела остатки присохшей крови. Замочила ветровку, а осмотр рубашки показал, что она реанимации не подлежит и бросила в печку. Все хорошо, но как положить незнакомца на топчан? Покрутившись вокруг него и так и этак, она, переложив его на одеяло, подняла на лежанку. Этот труд доконал ее силы. Потом она осторожно вытащила одеяло из-под отяжелевшего тела.
– Вот это работенка! – Устало сказала она сама себе, стараясь отдышаться.
Достав из аптечки жаропонижающее, положила на стол. Посмотрела на наручные часы: половина четвертого ночи. Или утра? Надо подремать, но случайный пациент застонал. Маша вспомнила, что медведь рвал ему на грудину. Может, ребра сломаны? Ловкими движениями чувствительных пальцев «прошлась» по грудине. Целая!
Она села на своей лежанке, укрыв колени одеялом и закрыла веки. Морфей