А вот, кстати, и тетрадочка. Что, неужели прямо дневник? А похоже. Записи явно сделаны одной рукой, и даты написаны, и рисунки встречаются – цветок, кошка, птичка, дерево, ещё цветок. Все цветы, конечно же, розы. Эх, нужно садиться и всё это читать.
– Грейс, у нас здесь есть письменные принадлежности?
– Как не быть-то, есть! В левом ящике стола. И перья, и ножик, и чернила.
Ох, вот ещё не хватало – вспоминать, как пишут чернилами. Но придётся.
Из принесённого Джоном оставалась шкатулка. Катерина взяла её в руки – маленькая, с пол-ладони всего, деревянная, резная. Рисунок на крышке – конечно же, розы, что ещё могло быть у этой особы? Крышка плотно прилегала к самой шкатулке – ни единого зазора, и отверстия для ключа нет.
– Грейс, а о шкатулке этой что скажешь?
– Вы и правда-правда не помните? Это же матушка ваша, леди Гвен, оставила вам с наказом – открыть, когда и если станет совсем плохо. Вы хотели открыть, когда пришёл лорд Телфорд с войском, но не успели, а потом вас ни на мгновение не оставляли одну. И вы надумали рискнуть уже здесь, и попросили милорда Джона привезти шкатулку сюда. И он привёз! – в глазах Грейс горел восторг.
– И я умела это открывать? – усомнилась Катерина.
– Вы говорили, что сможете, – а Грейс не сомневалась.
Вот ведь! Если Кэт могла, значит, тело может что-то помнить? Или не помнить?
Катерина взяла шкатулку обеими руками, зажмурилась, прислушалась. Мэгвин говорила, что спящие артефакты могут пробуждаться, если им дать силы, а некоторым – ещё и крови.
Шкатулка приняла силу, но – ничего не произошло. И второй заход тоже ничего не дал, дурацкая коробка просто поглощала всё, что ей давали, как пылесос мелкий мусор. Тогда Катерина решилась на крайние меры.
Булавка была – на серебряной застёжке, которой скреплялся лиф платья. Катерина вздохнула – и ткнула булавкой подушечку пальца. Показалась капля крови. И куда её теперь? Может быть, туда, где у нормальных шкатулок замочная скважина?
Она вытерла палец о то самое место и не успела ещё его отнять, как мелкая ерундовина засветилась. Тихий щелчок – и крышка отскочила.
В деревянном ящичке лежали: наполненный чем-то синим стеклянный флакон, кожаный мешочек, тоже полный, и свёрнутый в трубочку лист бумаги – судя по всему, тонкий и длинный.
Катерина встретилась взглядом с глазами Грейс – такими же удивлёнными, как у неё самой.
– И что это? – начала было она, но завершить, как водится, не дали.
Снова стук в дверь, разрешение войти, и – Рональд собственной персоной. Пока Грейс открывала, Катерина сунула шкатулку в поясную сумку, благо размеры позволяли.
– Кэт, я пришёл проводить тебя на ужин. Чтобы с тобой снова что-нибудь не случилось.
– Хорошо, Рональд. Но тебе придётся подождать – я возьму свои столовые