Гиперпанк Безза… Книга третья. Игорь Сотников

этом его пути, то это лицо с виду вообще незнакомое и в первый раз увиденное, как мадмуазель Пеппер, так и самим Сен-Бернаром, но в нём при этом что-то неуловимо присутствует такое, – может эта слащавая улыбочка или странное для человека ни разу не виденного заискивание в глазах, – что это не даёт ни малейшего сомнения у Сен-Бернара в его личностной идентификации – это тот самый глава департамент местного права, господин Отменен. Кто так кроток, обволакивающе мягок и чуть ли не косноязычен от своего стеснения, что даже у Сен-Бернара, человека без сомнения в себе, возникают сомнения насчёт верной идентификации господина Отменного, как он слышал о нём, человека деспотичного, грозы для всякого непорядка и безжалостного обличителя людских пороков, коих только у него нет.

      И как следствие такого сомнения Сен-Бернара, вот такой его вопрос и обращение к этому нелепому лицу. – И кто вы таков есть, милостивый государь?

      А этому милостивому государю, к кому так снисходительно обратился Сен-Бернар, кому простительна такая словесная нелепость и посыл к устаревшим эпитетам прошлого, – нынче нет, ни грознейших, ни милостивейших государей, они отменились или пошли в расход с помощью кардинального решения комитета свобод, – и хочется побыть в таком качестве, и невозможно это сделать по причине его облечения и другой властью – властью над умами. А это куда перспективней и интересней, чем какая-то всего лишь автономия права над горской людей, объединённых территориальным признаком.

      – Стоит ли моё ничтожное имя того, чтобы быть хотя бы названным рядом с вами. – Начинает византийствовать этот скользкий человек.

      – Раз ты стоишь уже здеся, то стоит. – Несколько грубо отвечает Сен-Бернар.

      – Глава департамента права, Отменен. – Представляется этот Отменен, внимательно ожидая решения от великого Сен-Бернара. И он его получает, но не в той мере, какой ожидал.

      – И что ты хотел бы, чтобы это имя мне говорило? – по истине верен слухам о себе и своему культурному коду господин Сен-Бернара, ни для кого с первого взгляда непознаваемый человек.

      И поэтому тоже господин Отменен вынужден задумать над своим ответом тому легендарному, и я не верю до сих пор, что он здесь, человеку. И при этом всё это очень быстро нужно сделать, чтобы не быть заподозренным в том, что ты слишком долго, а значит много о себе думаешь, и тебе следует убавить свой апломб и пыл. – Мы получили от вашей пресс-службы письмо о том, что вы к нам прибудете. – Говорит господин Отменен, и он, пожалуй, справился с первой для себя сложностью встречи столь важных гостей. Кто к большому изумлению господина Отменного, не испытывал сложности его понимания, говоря с ним на одном, его родном языке.

      – А ещё говорят, что все иностранцы страшные снобы. – Уже себе заметил господин Отменен, как реальность непохожа на то, что о ней говорят. И иностранцы, хоть люди другого ума-воспитания, и для них всё дико, что находится за границами их государственного права и внутреннего комфорта, тем не менее, готовы понимать эту диковизну, лежащую