– Двадцать тысяч, плюс расходы.
– Неплохо, – Мамедов допил чай и поставил чашку на стол.
– Это только пятая часть того, что он собирался выложить за эти негативы.
Алискер поднялся и начал прохаживаться по кабинету.
– Вы говорите – Беспалову зарезали?
– Да. Выясни, где это случилось. Вообще, разузнай о ней поподробнее. Работа, сослуживцы, друзья, родственники.
– Не могли ее убить те, у кого она украла негативы?
– Если это так, то наша задача сильно осложнится. Тебе все понятно? – Вершинина оторвала взгляд от бумаг, лежащих на столе и посмотрела на Алискера.
– Понятно, – Мамедов кивнул.
– Тогда действуй. Вечером доложишь.
Агентство «Олл старз» арендовало несколько комнат в городском Доме офицеров.
– Молодой человек, вы к кому? – окликнула Мамедова седая бабулька, голова которой едва выглядывала из-за перегородки, отделявшей вахтерскую от холла.
Десятое мая было нерабочим днем, и вероятность того, что он кого-то застанет на месте, была ничтожно мала, но Алискер решил все-таки зайти в агентство на свой страх и риск.
– Мне нужно в «Олл старз», – он улыбнулся и подошел к перегородке, – там есть кто-нибудь?
– Сегодня выходной, – уклончиво ответила старушка и покосилась на щит, где под стеклом висели ключи от кабинетов.
– Я по личному вопросу, – Мамедов облокотился на стойку и выжидательно посмотрел на вахтершу.
– Если тебе к Женьке, можешь пройти, – смягчилась она, – он, похоже, там, неугомонный.
– Спасибо, – Алискер направился к лестнице, – какой этаж?
– Третий, комната триста шесть, там у него студия, – уважительно произнесла старушка.
В Доме офицеров было еще холодней, чем на улице. Шаги Алискера гулко отдавались эхом в пустых коридорах. Взбежав по широкой лестнице на третий этаж, Мамедов не без труда нашел большую, метра три в высоту, филенчатую дверь с номером триста шесть и, постучав, толкнул ее.
В высоком просторном помещении царил творческий беспорядок. Кругом стояли лампы на подставках и софиты, валялись отрезы однотонной и цветной ткани, огромные открытые зонты висели на ширмах и лежали на паркетном полу. Дополняли картину кубы самых разнообразных размеров: от маленьких, величиной десять на десять сантиметров, до огромных, со стороной почти полтора метра.
– Есть здесь кто? – негромко спросил Мамедов, делая несколько шагов по студии.
Никто не отозвался.
«Вышел, что ли, куда?», – подумал Мамедов и увидел, что большая ширма, отгораживающая угол комнаты, как-то странно подрагивает. Мягко ступая, он подошел к ширме и заглянул за нее. Сразу стало ясно, почему она дрожит. Прижав колени к подбородку на куче цветных тряпок лежал молодой парень в светлых, почти белых джинсах и черной рубашке на выпуск. Его темные волосы длинными прядями спадали на лицо. Парня колотило, как в лихорадке, и дрожь его передавалась на ширму, к которой он прислонился.
«Замерз, бедный», – подумал Мамедов и подошел поближе.
– Эй, – он потрогал парня за плечо