да, только в глазах такого человека вы увидите иногда божественный отсвет той невероятной трогательности, которую вы редко встретите на лице истинно верующего человека, зато почти всегда во взгляде умирающего животного, —
и причина этого глубоко умиляющего чувства заключается в том, что жизнь, хотя и хлещет нас страданиями немилосердно и неимоверно, странным образом при этом нас не унижает, тогда как в панацеях мировых религий, обещающих спасение от страданий, да и от самой смерти, есть некоторое субтильное унижение, которое довольно трудно выразить в словах, но которое все-таки всеми нами отчетливо ощущается, —
вот всего лишь из естественного отсутствия такого унижения и происходит вышеописанная высшая трогательность, —
подобная трогательность сквозит нередко еще в лицах стареющих женских знаменитостей, когда они, убрав грим, хотя и шокированы слегка истиной неприукрашенного лица, все же предпочитают открыть ее (истину) лишний раз себе и людям, нежели скрывать под маской косметики.
VI. Баллада о библейском змее и собачьем взгляде
И вот опять воскресенье, —
и вы отправились на прогулку, —
и конечно же в центр города, —
ведь вы давно живете посреди Европы, —
и Европа втайне представляется вам центром земного мира, —
так что если оказаться еще и в центре того центра: ну, это уже как попасть в девятку, —
а какая великая тишина стоит в этот последний день недели над европейскими городами! пусть и не над всеми, но над многими, —
и в тишине раздаются соборные колокола, —
и так мало машин на улицах, да и прохожих гораздо меньше, чем в будние дни, —
и плывут над вашим городом белые прозрачные облака в голубом небе, —
в эти минуты вы явственно и каждой клеточкой вашего существа ощущаете то, что называется полнотой времен, —
да, это когда прошлое откуда ни возьмись наведывается в город и живет в нем непостижимой жизнью, —
и слышен приглушенный ропот будущего, —
что же до настоящего, то оно, кажется, плывет одновременно и в прошлое, и в будущее, —
такое чувство вы можете иметь только в центрах европейских городов, и только в воскресенье, —
и вот, чтобы побыть немного в этом очень тонком и очень глубоком чувстве, вы остановились, скажем, посреди моста над местной горной речкой, которая протекает через Старый Город, —
вы рассеянно смотрите на изумрудные – от водорослей и камней – воды внизу, —
смотрите на бомжей, суетящихся под соседним и рядом находящимся мостом, —
смотрите на верхние этажи домов в неярком, но ослепительном закатном свете, —
и вам кажется, что еще мгновенье – и вы проникнете внутрь иглы, то есть в то самое заветное