Вот так, шаг за шагом, я приобщался к жизни в юсуповском имении. К сожалению, тогда, за малостью лет, я не мог понять многие вещи. Хотя моя цепкая память помогла запомнить немало интересного. Одним из таких ярких воспоминаний моего детства было путешествие на реку Манаготру.
Я очень хорошо помню тот день. Отец вдруг обратился ко мне с вопросом: «Не хочешь ли ты поехать вместе со мной в горы?». Надо сказать, раньше он никогда меня с собой не брал. И подобное предложение я воспринял как признание каких-то прав взрослого человека. Для мальчишки такое отношение очень ценно и важно. Оно повышает собственную самооценку и самодостаточность – тебя заметили!
Конечно же, я с радостью согласился. Позже оказалось, что мы едем не на один день, как я думал вначале, а на несколько. Это настоящая научная экспедиция! Кроме моего отца здесь были несколько его друзей или коллег, которых я раньше видел или слышал о них. Ещё в состав экспедиции входили люди с какими-то приборами. Как я мог понять, они предназначались для исследования свойств земли. Всего же наша группа состояла из полутора или даже двух десятков человек.
3
Мы выдвинулись в район села Биюк-Узенбаш и расположились на его окраине. Тогда-то я впервые и оказался в здешних местах. В основном в селе жили татары, и с ними приходилось общаться через переводчика. Я знал татарский язык на самом примитивном уровне. Поэтому с местными мальчишками мне общаться было тяжело. Кстати, именно после этой экспедиции отец и настоял, чтобы я учил татарский язык, мол, это мне в жизни обязательно пригодится. Как видно, его совет действительно оказался дельным. Но как неожиданно мне пригодился татарский язык сейчас, весной 1944 года, когда я сам стал «татарином» Ахметом! Впрочем, я забегаю вперёд.
Мы расположились в доме у одного зажиточного татарина. Часть людей спала в доме, часть – в летней пристройке. Кроме того, у нас была большая палатка, которую поставили на соседнем подворье. Мой отец легко сходился с местными жителями. Он знал их обычаи и язык, к тому же бывал прежде в Биюк-Узенбаше много раз. Впрочем, последнее обстоятельство для меня открылось только сейчас. Я знал, что он любил делать вылазки в горы. Но не предполагал, что предметом его страсти является именно это село.
Татары относились к отцу с доверием. Позже такое доверие распространилось на всех членов нашей экспедиции, в том числе и на меня. Впрочем, кажется, тогда все события происходили где-то на высшем, недосягаемом для моего понимания уровне. Я же был лишь их немым свидетелем, которому лишь по прихоти какой-то небесной силы довелось стать их участником.
Биюк-Узенбаш оказалось очень большим селом. По-моему, даже больше, чем Коккозы. Оно раскинулось в трёх направлениях, исходящих из одной центральной точки, где находилась татарская мечеть. Три этих направления совпадали с тремя ущельями, вдоль которых были протянуты три улицы. Такое расселение