– Ну и что? Охране мой адрес неизвестен, – перебила его Дана, не имея терпения дослушать медлительную речь Богдана до конца.
Он чуть не уничтожил ее взглядом, красноречиво дав понять, что не любит, когда его перебивают. Во время паузы она дала себе слово больше не перебивать убогого.
– Адрес зна… знает твоя п… подруга, – высказал он мысль.
– Неля?! – обалдела Дана. – Она не могла… Хотя… Неля не знает, какие со мной приключились неприятности… Да, она могла сказать.
– Пок…кажи ключ.
– Который подсунул Семен Кириллович? Сейчас… – Дана убежала в комнату, где валялась на полу сумочка, в суматохе она не подобрала ее. Вернулась и положила ключ, затем связку ключей на стол. – Вот и вот.
Он повертел ключ, затем связку, поднял глаза на Дану:
– Ты ду… ду…
– Я тогда ни о чем не думала, мечтала спастись, – догадалась, о чем он хочет спросить.
– Нет. Ты ду… дура? Зачем взяла? – И кинул связку на стол.
– Не знаю. Руки сами взяли.
– Ты у… указала им на себя. Ключи и ба… бабки лежали там, г… г… где труп, значит, ты зна… знаешь, к… кто убил.
– Я их не видела. Только ноги и голоса слышала…
– Док…кажи им теперь.
– Что же мне делать? – приуныла Дана.
– Спать.
Богдан остался на ночь, так как не исключено, что убийцы торчат в подъезде. Дана постелила ему в комнате деда.
7
Под аккомпанемент сопения в кресле Неля так и эдак прокручивала в уме ситуацию, пытаясь ответить себе на вопрос: если не удастся бежать или позвонить в милицию, что будет? Какая самая скверная версия? Смерть Неля исключала – не за что ее убивать. «Сорняк» не полный идиот, знает, что убийц ищут менты, правда, не всегда находят. Не смерть – тогда что? Зачем он здесь? Но ничего объясняющего присутствие «сорняка» в квартире на ум не шло. Неля, разумеется, находилась на том пределе нервного напряжения, когда довольно внезапного звука, чтобы взбеситься – закатить истерику, попытаться выпрыгнуть в окно, несмотря на четвертый этаж, позвать на помощь. В такие пиковые моменты жизни она закрывала глаза и уговаривала себя потерпеть. И выжидала. Она выжидала, когда сон надсмотрщика станет крепким, рассчитывала, что ему неудобно в кресле, по логике, он должен свалиться, не железный же. И считала до ста, приводя нервы в порядок.
А ждать было невыносимо тяжело, особенно не зная, сколько на самом деле прошло времени. Неля, жившая легко, как попрыгунья стрекоза из басни Крылова, никогда не знала, что значит беречь время. Сейчас узнала. Она его берегла, от этого зависела крепость сна надсмотрщика, но именно выдержать паузу оказалось наитруднейшим делом. Даже приблизительно она не могла определить, сколько прошло времени с тех пор, как легла. Вроде бы давно должен наступить рассвет, а темень за окном глубокая. И с каждым новым позывом вскочить и рвануть к выходу