Вспоминаю её письмо и понимаю, что, скорее всего, да.
– Значит, этого ты добиваешься? – цинично усмехаюсь, заглушив мысль, что вообще-то сам потерял тормоза и набросился на девчонку с поцелуями. – Потопить меня с помощью шантажа?
Она скрещивает руки на груди.
– Вы не трогаете меня, я не трогаю вас. Во всех смыслах.
Да будь моя воля, я бы чёрта с два нанялся нянькой у такой взбалмошной избалованной бунтарки. Но привык отвечать за свои действия, и вот так просто продолбать выделенное моими усилиями ей место в академии не позволю. Да и Лена просила…
– Документы, – недолго думая, выпаливаю вдруг я и протягиваю руку.
Даже для меня это «вдруг», а Инна чуть ли не бледнеет. Хочется верить, что от осознания безнадёжности своей ситуации.
– Что? – недоверчиво переспрашивает.
– Твои документы сюда, – жёстко и требовательно повторяю. С таким нажимом, которому обычно и взрослые мужики покорно внимают. – Живо. И кошелёк.
– На каком основании? – храбрится она, но я вижу, что и её пронимает. Девчонка уже чуть не тянется к сумке, с трудом себя в руки берёт, хоть и боится явно.
Лучшее напоминание мне, что этой пигалице всего восемнадцать, и как бы ни выпендривалась, всерьёз противостоять не способна. Но я не смягчаю тон, наоборот, закрепляю эффект, не давая ей ни секунды расслабиться.
– На таком, что без них ты никуда не поедешь и будешь ограничена в действиях, – излагаю, как есть. – Или мне рассказать твоим родителям, что ты куда-то собираешься? Или что шантажировала меня? Я предупреждал, Инна.
Она заметно тушуется, видимо, ехать ей действительно некуда. Либо слоняться беспризорницей, либо податься к кому-то из тех, кого и её родители знают, а значит, достанут там при необходимости. И не факт, что именно сюда вернут, может, найдут более действенный способ вправить ей мозги.
Но неужели раньше эта светлая мысль не приходила в её голову? Рано или поздно я ведь всё равно бы обнаружил её побег. Или она рассчитывала, что смолчу? Не сразу замечу?
Ну да, моя пара у неё раз в неделю только, но куратор группы имеет право видеть своих подопечных каждый день. Инне стоило быть предусмотрительнее.
А пауза затягивается. Так и чувствую, как в девочке борется рациональное с эмоциональным. Второе меня, кстати, слегка с толку сбивает. Инна серьёзно раздумывает о том, чтобы рискнуть всем и всё равно убежать? Она хоть знает, как из этой территории выбираться?..
– Я не поеду. Вернусь назад, – наконец, заключает Инна, прижав к себе сумочку.
Что-то как-то неубедительно. И если сначала я не то чтобы рвался забрать у неё эти необходимые вещи, то теперь это делом принципа становится. Потому что вот как раз именно без них Инна, скорее всего, никуда не поедет. Боится же, вижу.
– Не верю, – отчеканиваю. – Либо ты сейчас же отдашь мне то,