Поэтому я сопротивляюсь, как дикая кошка. Пускаю в ход ногти, зубы. Во мне почти нет силы, но все же удержать меня – задача не из легких. Впрочем, мужчина ошеломлен лишь поначалу, довольно быстро он фиксирует меня на постели, навалившись всем весом, сжав запястья у меня над головой.
Тогда я просто кричу.
Так, как должна была кричать тогда, но не смогла, лишившись голоса и… свободы на долгие пять лет.
Очередная вспышка света озаряет лицо мужчины. Мне кажется, он даже похож на Виктора, и на секунду я почти верю в то, что это какой-то изощренный ночной кошмар ошалевшего от дозы алкоголя сознания.
А потом я слышу знакомый голос, с легкой хрипотцой, с нотками металла:
– Какого хрена ты здесь делаешь?!
Глава третья
Виктор
Я бы подумал, что свихнулся, если бы не очень четкое ощущение реальности.
Ненавижу шлюх.
Не в том смысле, что испытываю к ним какие-то негативные эмоции, осуждаю или порицаю, просто трахать не люблю. Продажные девицы – отдельно, я – отдельно. Хотя жизнь научила, что любая принципиальная скромница может стать продажной, вопрос в цене. По большей части я предпочитаю хотя бы иллюзию взаимного влечения, эдакий ритуал маскировки платного секса под ухаживания. Но иногда нет ни времени, ни сил на флирт. Только острое желание самой обычной физической разрядки.
Поэтому реакция тела на девицу, явившуюся в номер, откровенно удивляет. До сих пор я считал, что желание не способно вспыхнуть от одного вида каштановых кудрей или стройных ножек, обтянутых дешевым блестящим платьем. Но едва она вошла, я понял, что хочу.
У нее, черт возьми, даже запах был возбуждающим!
А потом наваждение пропало. Вместо хорошего оргазма создание с кудрями подарило мне несколько царапин, следы зубов на руке и, кажется, новую фобию. Интересно, как называется боязнь проституток? Бабочкафобия? Шлюхофобия? Путанофобия? Надо будет загуглить.
Я смотрю на нее, продолжая сжимать тонкие запястья, чувствую почти болезненную неудовлетворенность и все жду, что проснусь. Ибо последняя девушка, которую я ожидаю обнаружить в своей постели – это бывшая жена.
Как будто мироздание издевается, услужливо восстанавливая в памяти ночь, которая напрочь стерта. Будто мне суждено увидеть ее огромные испуганные глаза и застывшее на лице выражение обреченной решимости.
– Не-не-не, я второй раз на эту хрень не поведусь! – вырывается у меня.
Аврора снова пытается вырваться, но я пока не уверен, что готов ее отпустить. Она что, пьяна?
Черт, а почему я-то готов рвать и метать из-за того, что желанным лакомством оказалась именно эта девчонка?
Накатывает злость. На нее, за то, что ведет себя, как