Мика стоял рядом, его друзья возились на сцене. Басист подтягивал струны на своей гитаре, барабанщик, согнувшись под ударной установкой, что-то поправлял. Второй гитарист просто жадно пил воду из пластиковой бутылки.
– Очень, – с восхищением проговорила Елена, поднимая глаза на юношу. – Я даже не ожидала, что тяжелая музыка может быть такой красивой. Ты очень талантливый.
Мика зарделся и немного смущенно опустил синие глаза.
– Спасибо, – сказал он. – Я вроде и сам такого же мнения, но слышать это очень приятно.
– Тебе на большой сцене надо выступать, точно, – с жаром продолжила девушка и запнулась, – а не…
– А не тучки разводить? – закончил за нее Мика, и она кивнула. – Да одно другому не мешает. Я зато здесь команду нашел, мы так хорошо сыгрались. Везде есть плюсы, надо только их замечать.
Потом ребята еще сыграли несколько песен, к великому удовольствию Елены, а дальше, не желая расходиться по спальням, вышли во двор и расположились под навесом на двойной лавочке. До отбоя оставалось еще около часа, можно было немного погулять и пообщаться. Елена, впервые оказавшись в компании мальчишек единственной девушкой, чувствовала себя на удивление свободно. Наверное, это благодаря Мике. Его присутствие и дружелюбие придавали ей смелости, да и ребята глядели на нее приветливо.
Разговор сначала крутился возле репетиции, а затем свернул на саму школу, и в конце концов друзья заговорили про ее странности.
– Никогда еще не было, чтобы после ночевок в каморке человек оставался прежним, – загадочным тоном рассказывал один из школьных музыкантов.
– А что с ними всеми случается? – Любопытные взгляды уставились на рассказчика.
– По-разному бывает, – с видом знатока продолжал парень, понижая голос. – Кто-то начинает болеть или меняться внешне. Кто-то вдруг стареет. Представляете, школьник еще, а уже волосы седые, и морщины!
– Да не может быть! – прервал его товарищ. – Как можно в такое верить?
– Ну ты же веришь в управление дождем, – парировал рассказчик. – А почему не можешь поверить, что эта комнатушка пожирает силы? Так вот, кто-то даже с ума сходит после нее.
– А почему тогда туда продолжают заселять учеников? – возмущенно спросил Мика. – Если там действительно какая-то опасность.
– Вот в этом и загадка, – протянул парень. – И все это как будто только слухи, учителя никогда не подтверждают их, словно и не было ничего. Просто однажды этот сумасшедший или постаревший ученик куда-то пропадает, а всем говорят, что он решил прекратить учебу в нашей замечательной школе. Мол, не дотягивает. Конечно, не дотягивает! Дотянешь тут, когда у тебя уже старческий маразм в семнадцать.
Елена, слушая эти россказни, больше похожие на страшилки, которыми дети пугают друг друга перед сном в лагере, сидела тем не менее с белым как полотно лицом. Ребята, похоже, не догадывались, что она сама ночует именно в такой жуткой каморке. И она безоговорочно верила безумным историям, потому что видела такие кошмарные сны, которые не мог создать ее мозг.
– Что