– Постой, – Карим приподнялся на локте, глядя прямо на парня, – с чего ты взял, что она из другого мира? – Не то что бы он сам не сделал подобные выводы, да и слова друга подтверждали такую догадку, но мальчишка…
– Лания не похожа на наших женщин, – Роф замялся, – отсутствие эсани, кожа… Вы обратили внимание, какая она тонкая у неё? От излишне грубого прикосновения у неё образуются синяки…
Карим повернулся к девушке. Действительно, он отметил те следы, что оставил сам, когда рассматривал её тело в поисках эсани ещё там, на верхней палубе. Великая богиня, как же хрупко это создание! Он вспомнил высокую полногрудую Шуарин с золотистой, загорелой кожей, его любимую рабыню, что сейчас дожидается его в родовом замке. Безотказную, податливую, готовую выполнить любое желание своего господина. Её всегда полные желания карие глаза, как же они не похожи на те глаза, что смотрели на него несколько минут назад, – серые, изучающие… Стоп, а ведь действительно сейчас, прежде чем закрыться, глаза девушки изучали его, и в них не было страха, быть может настороженность, но не страх. Пожалуй, парень прав, и прав Карах, её надо приручить как горного бурнуза, аккуратно, не торопясь. Улыбка растянула губы мужчины, она будет его, ведь не зря же светлоокая Марания преподнесла ему такой подарок.
Карим проснулся от того, что девчонка вновь пыталась сползти с кровати. Ну что опять? Однако едва он взглянул на неё, увидел не страх, а полные слёз виноватые глаза. Виноватые? Она кусала губы и без помощи рук пыталась слезть на пол, глупенькая. Каким-то своим чутьём он понял, в чём дело.
– Что, отвара было слишком много? – улыбнулся он.
Девушка вновь закусила губу и виновато кивнула. Он и сам бы помог ей сходить в туалет, но пылающие щёки лании подсказали, что лучше позволить это сделать мальчишке. Перед ним, конечно, она тоже стесняется, но вовсе не так, как перед эдранильцем. Он поднялся, повернулся к окну, потягиваясь и расправляя крылья, и с удовольствием почувствовал, как девушка рассматривает его, затаив дыхание. Одевать рубашку не стал, шепнул вошедшему Рофу о проблеме Талиши и пошёл на палубу абсолютно счастливым от осознания, что страх его лании постепенно уходит, заменяясь любопытством.
Ох, как же мне было стыдно, ужасно стыдно, казалось, что вот прямо сейчас я самым натуральным образом сгорю от этого самого стыда. Но Роф ободряюще улыбнулся, вытащил из-под кровати сосуд, вероятно используемый как ночной горшок, и, аккуратно придерживая, помог сесть на него. Я не знала, куда девать глаза, особенно, когда, после того как я сделала свои дела, парень принялся подмывать меня. Боги этого мира! Меня подмывал парень… ну а что я хотела, вчера он точно так же невозмутимо мыл моё тело, как будто делал привычную работу…
– Роф, – позвала я, едва оказалась снова в кровати под лёгкой простынёй, – ты уже ухаживал подобным образом за женщинами? Прости, что задаю такой вопрос, но ты делаешь всё так, как будто… – я замялась, подбирая слова.
Парень вновь улыбнулся, только сейчас как-то печально:
– Приходилось. Господин,