– Что за Борька? – тут же переспросил участковый. – А, Белобородов, что ль?
– Ну да, Белобородов. С армии осенью пришел, да и запал на нашу Неську. Она ж у нас девка-огонь!
– Угу, угу, запал, – участковый недобро прищурился. – Он с армии, ей – четырнадцать едва. По осени и вообще тринадцать было.
– Осенью бабка еще жива была.
– А потом Неська тут и жила… – оживилась хозяйка. – Вот тут, на диване спала.
– До двенадцати дрыхла!
– Вот стол – тут уроки делала…
– Ага, делала… как же!
– Да помолчи ты, Филимоныч! – Ирка, наконец, натянула юбку. – Ей в школу и не надо было, она ведь на этом… на очном… очно-заочном… Ну, я сама бумаги какие-то подписывала. А так мы ее кормили, да…
– Да уж, не голодала!
– А где б у вас все это записать? – наконец, поинтересовался Сергей. – И еще этот… акт ЖБУ составить.
(Акт ЖБУ – «Акт обследования жилищно-бытовых условий»)
– А вот, за стол, пожалуйста, садитесь! – любезно заулыбалась хозяйка. – Ой, симпатичный какой! Вы тоже к нам участковым?
Записав показания, коллеги с облегчением покинули квартиру. Правда, сразу уехать не удалось…
– Товарищ майор, можно на минуточку…
Тихой сапой выскочил следом круглолицый хмырь – Федя. Оглянулся, голос понизил:
– Я это, начет девки…
– Говори, говори, Федор!
– Это ж черт, а не девка! Делать ничего не хочет. Ленивая. Скандалит постоянно, нас с Иркой ссорит. А как-то вены порезала. Не в первый раз уже! Нам оно надо? Честно скажу, командир, пропала Неська – и черт с ней! Всем без нее легче.
Глава 2
Начало мая. Ветрогонск
Агнесса
Фраза недавнего лагерного сидельца оказалась пророческой. И впрямь, без Неськи-Агнессы всем стало только лучше. Не только Ирке с ее сожителями, но и местной школе, куда коллеги заглянули, так и не отыскав неськиного дружка Белобородова Борьку. По словам матери, то еще третьего дня уехал куда-то в город на заработки. Что ж, осталось только местная школа -девятилетка.
Директор, Евгения Петровна – сухопарая брюнетка лет сорока, с прической «мелкий бес» и нервно дергающейся нижней губою – приняла полицейских крайне настороженно. Об Агнессе же не сообщила ничего нового, кроме уже известного: перевелась из городской школы («На нашу голову!»), учиться и в школу ходить не хочет, с согласия матери «переведена на очно-заочную форму обучения».
– Ой, не знаю, что мы с ней в девятом классе будет делать?! – Евгения Петровна со вздохом поджала губы. – Как она ОГЭ сдаст? Даже для детей ОВЗ с ЗПР… Да, да, она признана ЗПР – комиссию проходила.
(ОГЭ – понятно, ОВЗ – ограниченные возможности здоровья, ЗПР – задержка психического развития)
– Думаю, она и на итоговое собеседование не явится, – продолжала жаловаться директор. – Да еще, не дай Бог, от кого-нибудь родит! И виноваты будем мы – недостаточно хорошо проводили воспитательную работу. Ах… Вот вам смешно, а нам-то не очень.