Не в ногу со всеми. Любовь Гайдученко

и толпы обмирали, глядя на её крысиную морду, меня весь этот стадный инстинкт приводил в изумление.) Потом начались годы, когда всё получилось так, как я и предсказывала, советская власть развалилась, и нам с дочкой пришлось выживать. Но тут нам повезло. Все 90-е годы мы катались как сыр в масле, ни в чем не нуждаясь, в то время, как весь наш народ жалуется, что были очень тяжелые времена. А мы поездили по заграницам, и вот когда я поняла, что я никакая не космополитка, а до потери пульса русская и не хочу жить нигде, кроме своей Родины. Пришлось даже поработать в Штатах, и эта страна была мне просто отвратительна. И я удивлялась – чего люди туда ломятся? Ведь там дикая скука, а не настоящая жизнь.

      И сейчас я себе нисколько не изменила. Наше население раскололось на две неравные части: одна – бОльшая – за Путина и его последние деяния, другая – меньшая – против. А я, что бы я там ни писала раньше – совершенно равнодушна. Да пусть хоть весь мир завоёвывает! Меня интересуют только мои мелкие проблемы – совсем недавно я висела на волоске и не уверена, что со мной будет всё хорошо в дальнейшем. Больная, бездомная, с крохотной пенсией… Медицина у нас только для богатых, я непонятно как выживаю и держусь на поверхности, а столько сотен тысяч уже ушло в никуда! Да что сотен тысяч! Миллионов! При этом выдумывается какая-нибудь очередная лажа про какой-нибудь коронавирус (про который быстро забыли, когда началось усмирение Украины – специально вчера посмотрела телевизор, уже и в помине нет той пропаганды со всех каналов, которая длилась два года) и всеобщую вакцинацию, и все обязаны этим жить.

      А Я НЕ БУДУ!

      Каждый день похож на предыдущий

      Опять утро. Я просыпаюсь. Я всё ещё на этом свете. Но мне уже никогда не забыть того, что было совсем недавно, когда я несколько суток лежала в одиночестве, еле-еле доползая до туалета. Я понимала, что я умираю. Страх поселился во мне на всю оставшуюся жизнь, мне никогда не забыть теперь этого безнадежного тягостного чувства покорности неизбежному закону жизни.

      Но я выжила, попав в настоящую человеческую клоаку. Это не там меня спасли, просто еще не время. То, что я там увидела, тоже никогда не забыть.

      Но я счастлива уже от того, что у меня ничего не болит, только кружится голова, когда я встаю. В общем, это пустяки по сравнению с тем, что я пережила недавно. Но я теперь понимаю, что это может повториться в любой момент, а главное – внезапно, ведь еще прошлым летом ничего не предвещало такой встряски, я даже успела попутешествовать, много где побывать – в родном сибирском городе Абакане, в который меня всегда тянет с тех пор, как я оттуда уехала в ранней молодости. Там я побывала на ставшем мировым курортом озере Шира, где съездила на сплав по реке Июс.

      Потом одноклассница уговорила съездить в Санкт-Петербург. Этого не надо было делать, потому что никогда не надо возвращаться туда, где прошла почти вся твоя жизнь и где не осталось никого из твоих друзей…