Соответственно и наши структуры безопасности противодействовали им по линиям разведки и контрразведки. Кроме того, после войны были и специфические направления работы: розыск нацистских преступников и представителей карательных органов Третьего рейха, борьба с остатками нацистского подполья, а также эмигрантскими организациями, которые проводили подрывную работу против СССР или использовались в качестве прикрытия для деятельности разведки.
Здесь нужно отметить, что термин «подрывная деятельность» понятен только для специалистов, да и то в том случае, если его условно разделить на три направления: сбор разведывательной информации или чистая разведка; материальный или непосредственный подрыв (к коему относятся уничтожение в натуре ресурса противника); так называемое оперативное обеспечение, то есть сбор информации, которая впоследствии обеспечивает работу по первому и второму направлениям.
Отсюда и конструкция составов преступлений в Уголовном кодексе того времени.
Статья 58—1 содержала определение контрреволюционного преступления: «Всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции».
Обычное для всех стран государственное преступление, далее оно разбивалось, как говорят специалисты по уголовному праву, на конкретные объекты, которым преступлением причинялся вред.
Это были наличествующие во всех государствах: измена Родине, вооруженное восстание, совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти, диверсии, антисоветская агитация и пропаганда, шпионаж, саботаж.
Правда, санкции за многие квалифицированные составы[3] были предельно жесткими, иногда безальтернативными[4]. Была необоснованно повышена ответственность военнослужащих, она была одинаковой и в мирное, и в военное время, а также, по сути дела, существовало объективное вменение[5] в случаях привлечения к ответственности членов семей изменников Родины. Но, если оценить ту блокаду СССР, которая была организована после семнадцатого года ведущими мировыми державами, а также предвоенное, военное и послевоенное время, то все это не кажется неадекватным военно-политической обстановке.
Это потом, в семидесятые, когда кровью и трудом предыдущих поколений было построено защищенное общество, все стали говорить о чрезмерной жестокости государственных мер в отношении тех, кто этот строй разрушал или пытался разрушить.
Не нужно забывать, что против нас кроме американцев работали