– Верования проклят… – она запнулась и исправилась, – эльфов запрещают есть животных, – сообщила Лаура, примеряясь к незавершённой татуировке на плече.
В животе у неё отчётливо заурчало, но девчонка ничего не попросила и вообще демонстрировала вселенское равнодушие к трапезе.
– Я – эльфийский православный атеист, – прожевав, ответил Стриж и потянулся за следующим куском.
Оговорку он пока проигнорировал. Всё равно девчонка не поймёт вопроса.
Миа отщипнула кусок мяса, сунула тот в рот, прожевала и демонстративно облизала пальцы. Лёха сосредоточился на этом приятном зрелище, чтобы как можно дольше отвлекать демонического паразита и дать время на завершение татуировки.
Металл вновь обжёг кожу, но на этот раз чешуя не отрастала. То ли демон удачно отвлёкся на созерцание облизывающей пальцы эльфийки, то ли перешёл в энергосберегающий режим, то ли тоже “отключился” от недостатка сил. А может тварь наконец-то сообразила, что не защищает, а убивает носителя.
– Скажи что-нибудь, – отведя стило велела Лаура.
– Господи, ну вот что всегда так однообразно? – устало возмутился Лёха, из которого снова попёрли туповатые шутки. – Почему именно “Что-нибудь”? Хоть бы раз кто что-то пооригинальнее спросил. Эх, ладно… Что-нибудь.
– Мне больше нравилось, когда я тебя не понимала, – сообщила Лаура и посмотрела на Мию. – Ты готова?
Та вопросительно уставилась на Стрижа.
– Норма, – ухмыльнулся тот, показывая большой палец. – Только тестирование бесит однообразием.
Последнее было сказано исключительно для того, чтобы позлить девчонку: очень уж ему не нравились её хозяйские замашки.
– Мы тратим драгоценное время, – напомнила Лаура, проигнорировав последние слова.
Какое-то время Миа задумчиво жевала, затем снова облизала пальцы, вытерла руки о штаны, закатала рукав и подставила Лауре плечо с такой же, как у Лёхи, татуировкой. С ней дело пошло быстрее: без осложнения в виде чешуи корректировка золотого рисунка заняла от силы полминуты. Всё это время эльфийка шипела сквозь зубы от боли и зло что-то говорила.
В какой-то момент поток незнакомых слов оформился во вполне знакомую матерную брань и Стриж обрадованно воскликнул:
– О, зашибись! Я теперь хоть понимаю, когда ты в семь загибов заворачиваешь! А то вас, потомков Кортеса, иной раз хрен поймёшь: то ли вы в любви объясняетесь, то ли уже приготовились кишки на шпагу наматывать.
– Я тебя понимаю… – обрадованно и немного удивлённо сообщила Миа.
Переведя взгляд на Лауру, эльфийка нахмурила брови:
– Это странно. Слишком легко и быстро. Раз, – она щёлкнула пальцами, – и у меня в голове знание чужого языка. У вас все так умеют?
– Стучать зубилом по камню – тоже не сложно, – оскорбилась девчонка. – Но почему-то не все могут ваять статуи.
Высказавшись, она развернулась и с независимым видом вернулась к тёплому