30. Pettai V., Hallik K. Understanding processes of ethnic control: Segmentation, dependency, and co-optation in post-communist Estonia // Nations and nationalism. – Oxford, 2002. – Vol. 8, N 2. – P. 505–529.
31. Rae H. State identities and the homogenization of people. – Cambridge: Cambridge univ. press, 2002. – 372 p.
32. Roeder P.G. Where nation-states come from: Institutional change in the age of nationalism. – Princeton: Princeton univ. press, 2007. – 430 p.
33. Rokkan S. Cities, states, and nations: A dimensional model for contrasts in development // Building states and nations / Ed. by S.N. Eisenstadt, S. Rokkan. – Beverly Hills; L.: Sage, 1973. – Vol. 1. – P. 73–97.
34. Rokkan S. The center-periphery polarity// Center periphery structures in Europe: an ISSC workbook in comparative analysis. – Frankfurt a. M: Campus, 1987. – P. 17–50.
35. Smooha S. The model of ethnic democracy: Israel as a Jewish and democratic state // Nations and nationalism. – Oxford, 2002 – Vol. 8, N 4. – P. 45–503.
36. Somers M.R. Citizenship, statelessness and market fundamentalism: Arendtian right to have rights // Migration, citizenship, ethnos / Ed. by Bodemann Y.M., Yurdakul G. – N.Y.: Palgrave, 2006. – P. 35–62.
37. Soysal Y.N. Citizenship and identity: Living in diaspora in postwar Europe // The postnational self: Belonging and identity / Ed. by Hedetoft U., Hjort M. – Minneapolis: Univ. of Minnesota, 2002. – P. 137–151.
38. Soysal Y.N. Limits of citizenship: Migrants and postnational membership in Europe. – Chicago: Univ. of Chicago, 1994. – 244 p.
39. Stepan A. Comparative theory and political practice: do we need a state-nation model as well as a nation-state model? // Government and opposition. – Oxford, 2008. – Vol. 43, N 1. – P. 1–25.
40. Tambini D. Post-national citizenship // Ethnic and racial studies. – Surrey, 2001. – Vol. 24, N 2. – P. 195–217.
41. Tilly Ch. Contention and democracy in Europe, 1650–2000. – Cambridge: Cambridge univ. press, 2004. – P. 95–132.
42. Tilly Ch. Reflection on the history of European state-making // Formation of national states in Western Europe. – Princeton: Princeton univ. press, 1975. – P. 3–84.
43. Tilly Ch. Sinews of war // Mobilization canter-periphery structures and nation-building / Ed. by Torsvik P. – Bergen; Oslo; Tromsǿ: Universitetsverlaget, 1981. – P. 108–126.
44. Tilly Ch. Coercion, capital and European states, AD 990–1990. – Oxford: Basil Blackwell, 1990. – 269 p.
ЗНАЧЕНИЕ И ЗНАЧИМОСТЬ МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА
Термин «мультикультурализм» сегодня довольно часто встречается в научных и публицистических текстах. Политологи, социологи, социальные антропологи, культурологи, социальные психологи и, конечно, философы и журналисты обращаются к нему в попытках дать объяснение множеству проблем, встающих перед современным обществом. Этот термин возникает, когда речь заходит о проблемах иммиграции и социальной неустроенности, о разобщенности и об отсутствии солидарности в современном обществе, о кризисе современной модели государства; о мультикультурализме неизбежно заходит речь в дискуссиях о смысле культуры и в дебатах о значении идентичности; без него сложно представить себе серьезное обсуждение образовательной политики или тематики прав человека. В данной статье рассматриваются различные значения этого термина в работах исследователей.
Принято считать, что понятие «мультикультурализм» вошло в широкое обращение на рубеже 1960–1970-х годов. Именно так в 1971 г. канадцы назвали свою социальную политику, основанную на принципе включенности. Немногим позднее этот термин появился и в официальной политической риторике другой бывшей британской колонии – Австралии. В США идеи, очень похожие на будущую канадско-австралийскую тенденцию, Х.М. Каллен выдвинул еще в 1924 г. [Семененко, 2006, с. 63]. И даже несмотря на то что в Америке на правительственном уровне мультикультурализм так и не стал популярным, словосочетание «американский мультикультурализм» встречается нередко. Из Нового Света мультикультурный дискурс перешел и в Старый. К концу века такие слова, как «английcкий мультикультурализм» или, скажем, «французская модель мультикультурализма», стали общеупотребимыми.
Несмотря на столь широкое распространение, какого-то единого определения того, что же такое мультикультурализм, нет до сих пор. Как справедливо отмечает Питер Кивисто в своей работе «Мультикультурализм в глобальном обществе», «разные теоретики под мультикультурализмом понимают разное» [Kivisto, 2002, p. 37].
Большинство авторов называют среди черт мультикультурализма ориентацию на принципиальное политическое признание как индивидуальных, так и групповых прав граждан (расходясь, впрочем, в том, в каком объеме эти групповые права следует признавать,